Вот и жертва. Признаков жизни никаких. Ну что же, пробуем! Четвёрка его бойцов, держа неподвижное худое тело за ноги и за руки, не спеша, осторожно, с опаской, заходила со своей ношей в воду. Настроение у ребят, по мере погружения в горячий источник повышалось на глазах. Вот и улыбки на лицах мелькают и глаза засверкали. А Линч… оп-па! Вроде задышал. Сперва рывками, схватывая воздух, а теперь всё уверенней и уверенней. Вода ближе к середине озера становится всё горячее и горячей. Четвёрка подчинённых плывет, рядом придерживая неподвижное тело руками. Вот, результат налицо. Кожа Линча из пепельно-белой превращается сперва в розовую, а теперь лицо стало красное, как у вареного рака. Вода нечаянно попала на лицо Линча и он закашлялся, резко замахал руками и дёргает ногами. Отлично, вот и глаза разлепил и прокричал непонятное на незнакомом языке!

– Вал, ты как? – уже все подхватили новое прозвище Линча, данное с легкой руки хозяина.

– А, что? – не понимая, что происходит и где он находится, вскричал маг. Но увидев рядом с собой радостную рожу канна успокоился и спокойно спросил – Хэрн, что это было?

– Это я бы у тебя хотел спросить – ответил улыбающийся канн…

– Привет, малыш, с возвращением! – радостно проорал смеющийся Хэрн. Я огляделся по сторонам, мы почти на середине озера. Вода здесь горяченная, а мы это я с Хэрном и вроде его боевая четверка, что сейчас с облегчением смотрит на нас. Так, здесь что-то такое происходило, потому что остальной весь народ на берегу смотрит нас с великой надеждой. Похоже, я очередной раз чуть коней не двинул, а ребята волнуются и за меня, и, естественно, за себя. Как бы меня не спеленали и не держали в мягкой золотой клетке.

   На берегу, сидя у разведённого костра, в кругу собравшихся бойцов, слушал рассказ о том, что происходило вчера и сегодняшней ночью. Рядом сидит задумчивый Мартин, Жак спокойно попивает вино, Вал уплетает сало с хлебом и, как и я, налегает на горячую кашу с мясным подливом.

– …Кайры очень плохо перенесли удар артефакта, в сознание пришли все, но на ноги не встают, сил нет, и от еды отказываются… – тем временем продолжал свой повествование Хэрн он уже успел обо всём поведать под постоянные поправления собравшегося народа. Теперь уже все на меня смотрят, как на господина. М-да, ситуация. Пострадало больше половины лошадей и с этим надо что-то делать. – Малыш, с этим надо что-то делать – словно прочитав мои мысли, огласил их вслух канн – если их не поставить на ноги, то сам понимаешь, наша боеспособность просто рухнет. Ты вообще, как?

   Я вздохнул.

– Нормально. Только немного расстроен, что так всё получилось. Кто мог знать, что эта гадость так сработает. Так, я поел. Хэрн, Вал со мной, остальные заниматься делами. Жак, командуй своими людьми, а то не воинское подразделение, а какое-то собрание благородных девиц. Оставьте бригаду, чтобы лошадей в озеро относить. А остальных чем-нибудь озадачьте, чтобы по лагерю без дела не шлындались. Всё, по местам!

   Состояние лошадей было критическое. Мыло высосало их почти подчистую, одна оболочка осталась, и предохранитель не помог. Мы втроём до самой ночи вкачивали в эти батарейки энергию. Я выкачивал манну из алтаря в камни душ, а из них уже Вал переливал её в наших лошадей. У него это получалось очень просто, а вот из алтаря он почему-то брал манну и силу с трудом, в час по чайной ложке. Хэрн занимался общим руководством, поднеси, подай, пошёл на фиг. Так и работали на износ, до самой глубокой ночи. А лошадей уже хозяева, наверное, до утра в озере отпаривали. Но я этого уже не видел, потому что после плотного очень позднего ужина или очень раннего завтрака завалился спать. Что интересно, спать упал и Линч.