Привести в чувство девушку не составило труда, хватило умения и сил Хэрна, я к её лечению даже не прикасался, а дальше начались танцы пьяных бизонов. Кормили её у нас, причём официантами и нянечками выступали два друга, а с недавних пор и конкурента. Общение, разговоры, смех наполнили наши пенаты, но и заниматься лечением оставшихся раненых было необходимо. Теперь уже мне приходилось выступать в качестве распорядителя работ, разгоняя посиделки молодых влюблённых. Олия, разобравшись в ситуации, погоревав над большими потерями своего отряда, и потерей всех лошадей, вклинилась в работу общей столовой, помогая баронессе в организации работы пункта приёма пищи. При разговоре с ней, когда обсуждали сложившуюся ситуацию, Хэрн, с моей подачи, предложил ей нашу помощь. Мы обязались её оставшейся команде предоставить верховых лошадей и заводных, а она за это передавала нам свой фургон. Причём, до города Варен, конечной точки её маршрута, она сама едет с нами в фургоне. Предложение было более, чем щедрое. Так как фургон, стоящий сейчас без тягловых лошадей, представлял собой только обузу, и тронься караван сейчас, его пришлось бы бросить. Как и ожидалось, Олия на наше предложение с радостью согласилась, и Мартину с этого момента добавилось работы.

   К концу этого длинного дня, все нуждающиеся в медицинской помощи были вылечены, а одной девушке из каравана, я сдуру убрал на её теле все полученные ею шрамы. Как старые так и новые, снова применив плетение пятого уровня школы тайны леса. И обошлось мне это на порядок дешевле, чем в первый раз. (Опыт получил, но знал бы я, к чему моё безрассудство приведёт в будущем).

   В последний перед отъездом вечер, после плотного ужина, когда лагерь готовился ко сну, возле нашего костра, разведенного прямо около входа в шатёр, собрался весь цвет местного общества. Был тут и герцог, барон Люис – тот парень, на котором я пробовал свой чёрный кинжал в качестве лечебного средства и его товарищи, оказавшиеся заместителями капитана гвардии, и по совместительству сиятельными баронами. Присутствовал и молодой баронет, что в своё время вступился за честь кухарки-баронессы. Он оказался весёлым, смешливым малым, общим любимцем и при этом лихим рубакой, лучшим клинком отряда. На этой почве, а также на общей ссоре, и потому что они были просто весёлыми людьми, Мартин так сошёлся с баронетом Маринэ по имени Жак, что почти всё своё время они проводили вместе. Причина ссоры тоже была здесь, скромно сидя рядом с красавицей Олией.

   Пили вино, пели песни, разговаривали, много смеялись. На удивление, на меня никто не обращал особого внимания, относились как к равному, чему сильно поспособствовало спасение гвардейца и моё видимое участие во всей этой истории. Всем было весело, а мне было заметно желание баронессы Генской по имени Дана, свести поближе знакомство с нашим Мартином, но тот продолжал держать учтивую дистанцию, демонстративно не отвечая на все её знаки внимания, всё своё обаяние даря несравненной юной Олии, что сильно нервировало баронессу и ещё одного участника посиделок, а именно Хэрна.

– Позвольте спросить, уважаемый Хэрн, а у вашего народа, я слышал, очень интересный стиль исполнения песен, не продемонстрируете ли его нам? Уж очень хочется приобщиться к истокам древнего искусства. – умело завернул замысловатую фразу хитрый герцог Ивалье. Он постоянно пытался подковырнуть нашего великого мага, подкидывая часто заковыристые и очень неудобные вопросы. На тему, а где вы раньше жили, а откуда у вас такой молодой, но очень талантливый ученик, как можно подобрать себе в команду таких воинственных телохранителей и так далее и тому подобное.