Изменить размер шрифта - +

— Не может быть… ведь не может…

Аббат начал подлинно опасаться за здоровье бывшего сокурсника. Ведь удар сейчас хватит, ей-богу…

— Да чего не может быть-то? — изумлённо вопросил он.

Тут, однако, де Сериз столь же неожиданно успокоился, сколь внезапно до этого взъярился. Он сел на диван, как невольно заметил, поморщившись, де Сен-Северен, именно на то место, которое до этого испачкал сапогами, и лениво проговорил:

— Так, стало быть, на основании той детской истории ты заподозрил меня в убийствах? — Он высокомерно усмехнулся, и Жоэля почему-то пробрал мороз. — Так вот запомни, это всё вздор. Выкинь из головы дурацкие подозрения, слышишь? Я не убийца и не каннибал. Подержать в объятьях трепыхающуюся юную красотку — это, чего скрывать, мне в удовольствие, но всё остальное… Я люблю кровь девиц… но после — она и даром мне не нужна.

— Я готов поверить, но тогда ты должен понять, что следующей жертвой Сатаны будет Стефани.

Аббат удивился: его слова не произвели на Камиля никакого впечатления. Напротив, он зло усмехнулся.

— Когда-то я сделал твою невесту своей любовницей, а теперь ты сделал мою сестричку своей дочуркой? Ты, надо сказать, быстро натаскал её — и теперь она воротит носик от братца, вынянчившего её. Теперь я для неё — надменный блудник и богоборец-вольтерьянец… — Он направил дула глаз на Сен-Северена, — я это вынес. Но она кое-что добавила… Ну да ладно.

Аббат всё понял.

— Ты из-за этого напился?

— Ты несёшь вздор, — зло полыхнул глазами де Сериз, — что мне всё это?

Аббат понял, что броню лжи де Сериза ему не пробить. Глупо было оставаться в этом зловонном склепе, Жоэль боялся, что сутана провоняет дурным запахом.

— Ладно, мне пора. Может, и вправду, всё глупые подозрения…Обрывки пустых снов, как говорят в Италии, sónno agitato, sógno premonitóre… — Де Сен-Северен уходить, однако, не торопился. Он решил на прощание бросить ещё один пробный шар, бросить, ни на что не надеясь, но шестым чувством понимая, что это сделать надо, даже если он получит ещё одну порцию той же упорной лжи. Он ничем не рисковал. Жоэль уставился в лицо де Серизу, когда-то сопернику, теперь — противнику. Напрягся, вглядываясь, стараясь не пропустить ни единого движения перекошенного пьяного лица. — Мне почему-то постоянно видится один и тот же сон, я ведь, ты знаешь, sensìbile, — проговорил он на выдохе, — это почти осязаемое impressióne sensoriale, effètto dei sèns: карета с закрытым накидкой гербом, ночное небо, какой-то странный petite maison где-то у таможни Вожирар да кладбище Невинных…

Жоэль выиграл.

Лицо де Сериза побледнело, кровь, отлившая от щёк, тут же прилила к ним снова, вызвав на них алые пятна. Было заметно, что скулы Камиля страшно напряглись и он делает над собой усилие, чтобы не выдать волнения, но, пьяный, не может контролировать себя. Аббат же поправил на шее шарф и лениво попрощался.

Де Сериз нервно кивнул, но ничего не сказал на прощание.

Жоэль с трудом, ощущая неимоверную усталость, взобрался в экипаж. Если раньше, в прошлый раз, ему стало стыдно за свою былую глупость, когда он пытался обрести в этом человеке друга, то теперь он бесновался. Какое общение может быть у Христа и Велиара? О чём только думал? Вон Сена, темная вода, чьи берега стянул камень набережной! Верно, земля должна ограждать себя от воды, способной размыть её в грязь. Гранитную преграду надо ставить между собой и этими людьми! Анафема, маран афа!! Любить нужно своих врагов, но никто не велел любить врагов Божьих и целовать в уста мерзопакостные адептов дьявола.

Быстрый переход