— Есть что-нибудь? — спрашивает доктор Ланье.

Скарпетта все еще пытается соотнести отверстия на пижаме с ранами, кажется, у нее что-то получается.

— Видимо ее рубашка была задрана, когда убийца наносил удары, видите? — она поднимает рубашку, которая от крови почти потеряла голубой цвет. — Некоторые отверстия проходят через несколько слоев сложенной ткани. Поэтому на рубашке больше дырок.

— Значит, он поднял рубашку до того, как начал колоть, или во время? И только потом порвал ее?

— Не уверена, — отвечает Скарпетта. Всегда очень трудно сказать наверняка, как все было, это потребует несколько часов кропотливой спокойной работы в морге, при хорошем освещении. — Давайте повернем ее немного, чтобы посмотреть спину.

Они с доктором Ланье приподнимают тело под левую руку и немного поворачивают его в сторону, из ран с новой силой начинает идти кровь. На спине обнаруживается еще около шести колотых ран и глубокий длинный порез около шеи.

— Он бежал за ней, замахивался сзади. По крайней мере, хоть раз ей удалось вырваться, — подытоживает Эрик. Они с Ник как раз вернулись в комнату с несколькими лампами.

— Возможно, — только говорит Скарпетта.

— Размазанный след на двери означает, что ее толкнули. Может, он толкнул ее, ударил ножом, а потом ей удалось убежать сюда, — предполагает Ник.

— Возможно, — повторяет Скарпетта. Они с доктором Ланье осторожно опускают тело на пол. — Сейчас могу сказать лишь одно — пижамная рубашка была задрана, когда убийца наносил ножевые ранения.

— Это означает убийство на сексуальной почве, — говорит Эрик.

— Это и есть убийство на сексуальной почве повышенной жестокости, — отвечает Скарпетта. — Даже если ее не насиловали.

— Это необязательно, — Доктор Ланье наклоняется ближе к телу, щипцами собирая улики. — Фрагменты ткани, — произносит он вслух. — Возможно, от пижамы. Несмотря на расхожее мнение, насилие не всегда имеет место. Некоторые из этих ублюдков импотенты, другие предпочитают мастурбировать.

— Она была твоей соседкой, — обращается Скарпетта к Ник. — Ты уверена, что это именно Ребекка, а не та, другая женщина на фотографиях? Они очень похожи.

— Это Ребекка. Та женщина ее сестра.

— Сестра живет с ней? — спрашивает доктор Ланье.

— Нет. Ребекка жила одна.

— Пока мы не провели экспертизу ее зубов, нам ничего не остается, как полагаться на визуальное опознание, — доктор Ланье наблюдет, как Эрик делает снимки, положив перед фотоаппаратом линейку.

Ник угрюмо смотрит на потускневшие глаза женщины, на ее разбитое в кровь лицо.

— Мы не были друзьями, — говорит она. — Никогда не общались, но я видела, как она работала в саду, гуляла с собакой...

— С какой собакой? — Скарпетта быстро поднимает голову.

— У нее желтый Лабрадор, совсем щенок, может, восемь месяцев, не знаю. Ей подарили его на Рождество, наверное, друг.

— Скажите детективу Кларку, чтобы полиция искала собаку, — говорит Ланье. — А еще передайте, пусть задействуют всех, кого могут, чтобы сюда не проник ни один посторонний. Мы еще побудем здесь некоторое время.

Доктор Ланье протягивает Скарпетте упаковку ватных палочек и маленькую бутылочку стерильной воды. Скарпетта открывает крышку и, смочив палочку, берет мазок с груди жертвы для проверки на наличие слюны, ватный наконечник сразу становится красным. Образцы из влагалища и прямой кишки могут подождать, пока тело не окажется в морге.