Их любовная схватка на сей раз вышла бурной, и Фиона, уступая чувствам, которые в ней пробудил Дикон, пыталась подражать тому, что делал он, чтобы доставить ему наслаждение. Ей очень хотелось знать, что еще бы ему понравилось, однако решительно не хотелось прибегать к тем штучкам, которым ее обучил Уилл. Вдруг Дикон не одобрит?

Потом они лежали, удовлетворив страсть. Фиона глубоко вздохнула — ей никогда еще не было так хорошо.

— Это было прекрасно, — шепнула она.

— Да, это было прекрасно, — эхом отозвался Керкхилл. Воцарилось долгое молчание, прежде чем он сказал сонным голосом:

— Ты не спишь, дорогая?

— Еще нет…

— О чем думаешь?

Ее язык, казалось, вдруг прилип к нёбу.

— Фиона?

— Не знаю, как сказать…

— Просто скажи, что у тебя на душе.

Фиона какое-то время еще молчала, а потом произнесла:

— Ты отличаешься от Уилла.

— Надеюсь на это.

— Во всех отношениях. Поэтому я не знаю, что понравится… и что не понравится, когда мы с тобой занимаемся любовью.

Его тихий смех отозвался в ее теле страстной дрожью. А ведь только что она думала, что совершенно обессилела.

— Милая, — сказал Керкхилл. — Можешь делать со мной все, что тебе нравится. С восторгом приму все, что доставит удовольствие тебе. Помнишь, я говорил, что в одном твоем пальце столько силы, что хватит, чтобы победить могучего мужчину?

— Да, но ты иногда говоришь очень странные вещи.

— Я имел в виду силу, которой ты обладаешь. Это способность воспламенять мужчин страстью. Если бы ты только знала, как часто я мечтал, что лежу с тобой рядом!

Он лег на спину, а Фиона, улыбаясь, уютно пристроилась рядом. Керкхилл сказал, что мечтал о ней! И это привело ее в восторг куда больший, чем он мог предполагать.

Когда Керкхилл открыл глаза, вместо луны светило яркое солнце. Он сразу понял, что уже позднее утро.

Фиона, оказывается, тоже успела проснуться. Ему страстно захотелось снова любить ее, но он знал — пора вставать. У них много дел. Прошлой ночью Хью сказал, что Роб, Тони, сэр Джеймс и остальные, вероятнее всего, останутся с Арчи на весь день или, возможно, на неделю, пока Арчи не убедится, что угроза английского вторжения действительно миновала, по крайней мере на некоторое время. Но оборона Спедлинса никуда не годится, если англичане проникли в него с такой легкостью. Прежде чем снова уехать, он должен обеспечить безопасность тем, кто останется здесь.

— Уже проснулся?

— Да, милая, — ответил Керкхилл, приподнимаясь и целуя жену. Какие сладкие были ее губы даже сейчас, утром! — Нам пора вставать, — сказал он, подкрепляя слова делом.

Они быстро оделись. Едва Керкхилл успел застегнуть брюки, как в дверь постучали.

Он взглянул на Фиону — она была уже полностью одета.

— Войдите, — велел он, нимало не заботясь поинтересоваться, кто там.

Вошла сияющая Флори.

— Я подумала — может, я вам нужна, миледи.

— Где крошка Дэвид? — спросила Фиона.

— Внизу с Элизой, спит, — ответила горничная. — Джошуа сказал, чтобы малыша оставили с ней, пока вы не позавтракаете. Наверняка вы ужасно голодны.

— Очень, — кивнул Керкхилл.

— Только, Флори, не давай Элизе кормить мальчика, если он проснется. У меня полно молока, и я так скучала по сыночку!

— Да уж, думаю — вам должно быть просто больно! — воскликнула Флори.