Капитан прочтет похоронную молитву? – спросила она.

Флэндри поднял глаза. Кэтрин была такой же грязной и измученной, как и он, но стояла выпрямившись. Мокрые волосы липли к голове и щекам, но они все равно были единственным ярким пятном в этом мире. Из ножен, висевших на ремне, подпоясывавшем комбинезон, торчала рукоятка‑кастет его собственного мерсейского боевого кинжала. Отупев от усталости, Флэндри пробурчал:

– И вы хотите, чтобы я это сделал?

– Он не был врагом, – сказала она. – Он служил вместе с Хью. Мы должны оказать ему последние почести.

Она вручила Флэндри молитвенник. «Я? – подумал он. – Но я ведь никогда не верил…» Кэтрин смотрела на него. И остальные тоже смотрели. Его пальцы оставляли грязные следы на страницах, когда он читал величественные слова молитвы. Пошел мелкий дождь. Когда железо лопаты лязгнуло последний раз, Кэтрин потянула Доминика за рукав.

– На одну минуту, будьте добры, – попросила она.

Они отошли в сторону.

– Я немножко побродила тут одна, – продолжала Кэтрин. – Посмотрела на растительность, влезла на дерево и видела горы на западе… Если бы мы находились к востоку от хребта, то вряд ли в это время я заметила бы столько птероподов, поэтому увиденные мной горы, Должно быть, Маурузийские… Так что приблизительно я представляю себе наше местонахождение.

Флэндри затаил дыхание.

– А о самой территории тоже знаете?

– Меньше, чем хотелось бы. Я ведь работала преимущественно на Гетулии. Однако свой первый полевой сезон я провела примерно в этих краях… Это была скорее тренировка, чем исследовательская работа. Самое главное – у нас есть шанс встретить дидонцев, которые знакомы с людьми, и местная культура стоит на довольно высоком уровне развития. И если мы набредем на существо, которое знает хоть один из наших пиджинов, а мне они тоже почти все известны, то после некоторой практики я смогу понять его речь. – Темные брови Кэтрин почти сошлись. – Не стану скрывать, было бы гораздо лучше, если бы мы совершили посадку западнее Маурузийских гор, и не только потому, что это сильно сократило бы нам путь. В горах могут оказаться дикие и злобные племена. Однако возможно, что мне удастся сторговаться и получить эскорт для прохода на ту сторону гряды.

– Это здорово. А может, вы и тропу для нас разыскали?

– А как же! Я ведь главным образом ее и разыскивала. Нам до заката не одолеть и километра из‑за мхов и колючего кустарника, даже если мы опустошим все наши бластеры, прожигая себе дорогу. Я нашла тропу, которая начинается буквально в нескольких ярдах от берега болота и ведет примерно в нужном нам направлении.

– Ладно, пробьемся, – сказал Флэндри. – Но главное, чего мне хотелось бы, – это чтобы мы были по одну сторону баррикад – вы и я.

– А оно так и есть, – улыбнулась Кэтрин. – Вам же ничего другого, кроме как сдаться в Порт‑Фредериксене, не остается.

Воспоминание о его поражении вызвало во рту омерзительный вкус блевотины.

– Конечно, ничего. Сейчас погрузимся – и вперед.

Он круто повернулся на каблуках и ушел, хотя не мог не заметить того взгляда, который она бросила на него и который, казалось, прожигал ему дыру между лопаток.

Груз из шлюпки лег тяжелым бременем на плечи людей, которым к тому же приходилось еще по очереди нести раненых на самодельных носилках. Кроме продовольствия, смены белья, утвари, ручного оружия, боеприпасов, рулонов пластиковой пленки для сооружения палаток и прочих необходимых вещей, Флэндри настоял на том, чтобы взять с собой три скафандра.