Винн пойдет за этой белокожей сукой куда угодно, в любую преисподнюю любой забытой религии. Чейн однажды уже пытался переубедить ее — и потерпел поражение. Как он ни старался, что бы ни говорил, Винн это не остановило. Теперь у него не осталось ни дома, ни заветных желаний, и будущее сулит ему только одно — следовать за Вельстилом в поисках порождения его буйной фантазии, этого… «шара».

Вельстил верил, что некий древний артефакт избавит его от необходимости кормиться кровью… правда, так и не сказал, каким образом. Судя по обрывкам речей, — подслушанных Чейном, с этим артефактом его спутник мог бы поддерживать свое существование, не «оскверняя» себя. Однако, хотя раньше Вельстил считал, что не сможет обрести желаемое без Магьер, теперь он задумал найти его сам и заманить с его помощью Магьер, как только она покинет земли эльфов… если только она покинет земли эльфов… если Винн выберется оттуда живой и невредимой.

И этот «шар», которым одержим Вельстил, сейчас уводит Чейна от единственного, что еще ему дорого. Кто бы там ни нашептывал Вельстилу в его беспокойных снах, этот источник снова принялся выдавать крупицы сведений — точно рассыпал перед голодной птицей дорожку из хлебных крох, ведущую прямиком в силок. Однако же дорожка так и оставалась незавершенной. Быть может, намеренно?

Все, чего хотел Чейн, — найти путь в мир Хранителей, последнее, что еще связывало его с Винн. Для этого ему нужно было обещанное Вельстилом рекомендательное письмо. Спутник Чейна не раз намекал, что в прошлом был связан с Гильдией Хранителей. Потому-то Чейн и следовал за ним повсюду, как покорный слуга. А теперь Вельстил вдруг, вопреки здравому смыслу, повернул прочь от Магьер… прочь от Винн.

Это было бессмысленно, если Вельстил рассчитывал позднее снова отыскать след Магьер, потому что она наверняка будет возвращаться — если вообще вернется — через Изломанный кряж. Нечто, повелевавшее снами Вельстила, теперь гнало его к Коронному кряжу.

И вот Чейн, кутаясь в подержанный ветхий плащ, сидит в самодельной палатке и изнывает от голода, потому что на такой высоте не живут люди и ему нечем насытиться.

Вельстил склонил голову набок, обнажив мускулистую шею и горло.

Может ли вампир кормиться другими вампирами? Отнять те крохи чужой жизни, которые они заполучили при собственном кормлении?

Вот уже двенадцать дней у Чейна не было во рту ни капли крови. Его холодная кожа иссохла и натянулась, как пергамент. Он не мог оторвать взгляда от шеи Вельстила.

— Проснись! — проскрежетал он.

Речь со скрипом вырывалась из его искалеченного горла. Сунув руку под воротник плаща, Чейн потер грубый шрам, оставленный саблей Магьер.

Глаза Вельстила открылись. Он медленно сел и огляделся по сторонам. Он всегда, просыпаясь, не сразу соображал, где находится.

— Мы опять в палатке, — напомнил Чейн. Рассеянное выражение тотчас исчезло с лица Вельстила.

— Навьючивай коней.

Чейн не двинулся с места.

— Мне надо покормиться… сегодня же!

Он приготовился выслушать гневную отповедь. Вельстил окинул его взглядом с головы до ног, и в глазах его появилось нечто, похожее на беспокойство.

— Да, я знаю. Мы спустимся ниже и поищем пищу.

Злость комком застряла в горле Чейна. Вельстил слишком легко пошел ему навстречу. Чейн не сумел скрыть удивления, и голос Вельстила отвердел.

— Какой мне от тебя будет прок, если ты обессилишь?

Такой эгоизм ничуть не задел Чейна. Лишь бы только получить обещанное — человеческую кровь, а с ней и жизнь! Чейн отдернул полог палатки и, выйдя наружу, встал между хилыми ветвями горных елей. Вельстил последовал за ним.

Будучи на голову выше своего спутника, Чейн выглядел на десять с лишним лет старше.