"Как собаку?"

Эрик посмотрел мне прямо в глаза.

"Оцелла любит мальчика, но нельзя допускать, чтобы он убивал людей или других вампиров во время этих приступов.

Такие происшествия попадают в газеты.

Что если его поймают? Что если какой-нибудь русский из-за распространившейся дурной славы узнает его? Что произойдет тогда с нашими отношениями с русскими вампирами? И самое важное, что Оцелла не может отслеживать его ежесекундно.

Два раза мальчик был предоставлен сам себе.

И как результат - две смерти.

На моей территории! Он разрушит все, чего мы добивались здесь: в Соединенных Штатах.

Не то, чтобы мой создатель беспокоился о моем положении здесь, - с горечью добавил Эрик.

Я влепила Эрику что-то вроде увесистого шлепка по щеке.

Не пощечину.

А увесистый шлепок.

"Эй! давай не будем забывать о двух умерших людях, - сказала я. -

Которых Алексей убил мучительно и ужасно.

То есть, я понимаю, что сейчас мы говорим о нём и твоём создателе и вашем доверии друг к другу, но давай окажем немножко уважения и тем парням, которых он убил".

Эрик пожал плечами.

Он был взволнован, был загнан в тупик, и его совершенно не волновала смерть двух человек.

Об был в каком-то смысле благодарен Алексею, что тот выбрал жертвы, не вызывающие особого сочувствия и смерть которых можно было легко объяснить.

В конце концов, члены банды все время убивали друг-друга.

Я перестала отстаивать свою точку зрения.

Ну по крайней мере частично, потому как у меня возникла мысль - что если Алексей способен ополчиться против своего собственного вида, тогда его можно будет натравить на Виктора.

Я вздрогнула.

По моей спине побежали мурашки.

- Таким образом, твой создатель привез Алексея в надежде, что у тебя есть пара блестящих идей, как сохранить твоему сводному брату жизнь и научить его держать себя в руках?

- Да.

Это одна из тех причин, по которым он здесь.

"То, что Аппиус Ливиус занимался сексом с этим ребёнком, не улучшает душевного здоровья Алексея," сказала я, потому что просто не могла промолчать.

"Пожалуйста, пойми.

Во времена Оцеллы это не имело значения," сказал Эрик.

В те времена Алексей считался бы достаточно взрослым.

Мужчины определённого статуса не отказывали себе в этом, и у них не возникало ни вопросов, ни чувства вины.

Оцелла не смотрит на это с современной точки зрения.

Когда все это случилось, Алексей стал таким...

Ну, сейчас они не занимаются сексом.

Оцелла - благородный человек".

Эрик говорил очень настойчиво и очень серьёзно, как будто хотел убедить меня в честности своего создателя.

И всё это он делал для человека, который его убил.

Но если Эрик восхищался Оцеллой, уважал его, разве я не должна была разделять его чувства?

И - это пришло мне в голову - Эрик не делал для своего брата ничего такого, что я бы не стала делать для своего.

Тут в голову пришла еще одна непрошенная мысль и у меня пересохло во рту.

"Если Аппиус Ливиус не занимается сексом с Алексеем, то с кем он это делает?", слабым голосом спросила я.

"Я знаю, что это твое дело, раз мы женаты, я настаиваю на том, что мы именно женаты, а ты пренебрегаешь этим фактом," - сказал Эрик, и в его голосе опять послышалась горечь.

"Я лишь могу тебе сказать, что не занимаюсь сексом со своим создателем.

Но если бы он сказал мне, что хочет этого...

У меня не было бы выбора."

Я пыталась придумать способ свернуть этот разговор, чтобы сохранить хоть каплю достоинства.

"Эрик, у тебя много дел с посетителями."

Дел, о которых я даже не имела представления.