— Да вы просто молодчина! — воскликнул Сеня и посмотрел на нас. — Ну? Что же вы?

— А я тут как-то уже прижился, даже нравится, — произнес Марков. — Но мы подумаем над вашим предложением.

— Думайте скорее, у меня настроение быстро меняется. — Пекарь как-то сник. Марков незаметно поманил меня пальцем. Я вышел вслед за ним в прихожую.

— Вот что, — сказал он. — Передай Милене, чтобы она задержала Раструбова и Сеню как можно дольше. Пока мы не вернемся.

— А куда мы пойдем?

— Увидишь.

Минут через пять мы уже торопливо шли по улице.

— Ты заметил, что у него сапоги чистые, а ведь он по болоту шлепал, — обронил Марков на ходу.

— Может быть, помыл, прежде чем к нам идти?

— А потом опять через трясину топать? Нет, тут другое.

Мы подошли к дому Раструбова, и Марков, воровато оглянувшись, начал ковыряться в замке.

— Остынь, Громыхайлов идет, — сказал я, загораживая его спиной.

— А он нам не помеха, зови его сюда.

Я помахал милиционеру рукой.

— Чего это вы тут делаете, ребята? — спросил он, выдыхая алкогольные пары, от которых я покачнулся.

— Булочки хотим спереть, — не оборачиваясь, отозвался Марков.

— А у него еще и самогон есть, — деловито произнес Петр.

Наконец дверь подалась, и мы вошли в дом.

— Петя, ты как официальное лицо присутствуешь при обыске, — заметил Марков.

— А что будем искать? — поинтересовался я.

— Я сам найду что надо, а ты не мешай.

Марков работал быстро и без лишних движений.

Открыл ящики письменного стола, потом полез в старый комод, заглянул в шкаф. Там, под постельным бельем, он обнаружил небольшую шкатулку и вытащил ее на свет. Отковырнул замок перочинным ножиком.

— Гляди, — сказал он. Внутри лежали золотые и серебряные цепочки, серьги, колечки. — Узнаешь вот это? — Он подкинул на ладони две сережки.

— Кажется, их носила Ксения, — тихо сказал я.

— Не кажется, а точно. У меня глаз наметан. А вот и медальон. Все сходится.

— Чей это медальон?

— Комочкова.

Мысли туго варились в моей голове, и, пока я соображал, Марков обшарил кухню и обнаружил на полке стеклянную банку.

Она была наполнена мертвыми болотными бабочками «Летучий глаз».

— Ясно теперь? — обратился он ко мне и Громыхайлову. — Раструбов — убийца, маньяк. Это он задушил девочку, женщину и зарубил старика Ермолаича. И оставил свои метки — этих бабочек, которых ловил на болоте.

— Значит… и Ксению — тоже? — спросил я.

— Да, — подтвердил Марков. — К сожалению, ее уже давно нет в живых.

— А откуда у него взялся медальон Комочкова?

— Потом объясню. Сейчас некогда.

— Я застрелю его, — сказал Громыхайлов, сделав большой глоток из бутылки, которую он нашел на подоконнике. У него были свои поиски, также увенчавшиеся успехом.

— Если успеем, — мрачно произнес Марков, отбирая у милиционера бутылку. — Надо поторопиться.

Когда мы подбежали к нашему дому и ворвались внутрь, Раструбова там уже не было.