Майор сидел в кресле у снятой с петель двери и бесцеремонно курил. Внешность его не располагала к задушевному общению. Хитрые, маленькие, похожие на лисьи глазки, нос картошкой, слегка выпирающая вперед нижняя губа. Уже в летах, седеющий и лысеющий господин в штатском. Довольно грузный, с толстыми, как разваренные сардельки, пальцами. «Неприятный тип, — сразу отметила я. — С таким разговаривать будет нелегко».

— Приветствую вас, уважаемая барышня, — произнес он скрипучим голосом, после того как у нас с ним было предостаточно времени, чтобы оценить друг друга. — Позвольте представиться. Старший следователь городской прокураты майор Рулаев Виктор Степанович. А вы кто?

— Охотникова Женя, — ответила я.

— Позвольте взглянуть на документы.

Я протянула ему свое удостоверение телохранителя. Он взял его левой рукой, а правой меж тем стряхнул пепел с сигареты прямо на пол. Затем сигарета вновь прилипла к его нижней губе.

— Интересно, — протянул он, разглядывая мои корочки. — Очень интересно. Давно владеете столь опасной профессией?

— С яслей, — недовольно произнесла я.

— Шутить изволим. Понятно, — он вернул мне удостоверение и затянулся сигаретой. — Ляпишев был вашим клиентом?

Он кивнул в сторону распростертого тела. До этого момента я и не знала Толину фамилию. Ляпишев. И тут я вспомнила, где видела его раньше. По телевизору. Ляпишев Анатолий Геннадьевич являлся генеральным директором трастовой компании «Вектор», с каждым днем все больше и больше набиравшей популярность среди населения. Основался «Вектор» чуть более года назад, и за это время вклады в данную компанию превысили любые самые смелые ожидания.

— Нет, не был, — ответила я майору Рулаеву, глядя прямо в глаза. — Мы с Анатолием были просто друзьями.

— Друзьями, — усмехнулся Рулаев. — Ну-ну. Понятненько. И вот, значит, до чего довела вас ваша дружба?

— Вы подозреваете меня в убийстве? — вскинулась я.

Рулаев рассмеялся.

— Не то что подозреваю, а просто уверен в этом.

Несмотря на свою комплекцию, майор энергично поднялся с кресла и, бросив окурок в пепельницу на тумбочке, прошел к трупу. Нагнулся и пощупал у Ляпишева пульс. Не очень своевременно, как мне показалось. Причем сделал он это очень странно. Вместо того, чтобы коснуться той руки, которая цеплялась за покрывало, Рулаев просунул свою руку под тело Анатолия и проверил пульс на другом запястье.

— Мертв, — констатировал он факт, поворачивая голову ко мне и к подчиненным. — Все ясно, ребята. Убийство налицо. И убийца перед нами, — он описал пальцем в воздухе дугу и ткнул им в мою сторону. — Наденьте на нее наручники и ведите в машину. Я останусь здесь и дождусь экспертов. Исполняйте.

Я не успела ничего сообразить, как стоящий позади парень завернул мне руки за спину и защелкнул «браслеты» на моих запястьях.

— Пошли, — грубо толкнул он меня к выходу.

— Ступайте-ступайте, госпожа Охотникова, — ядовито улыбнулся мне майор. — У нас еще с вами будет возможность пообщаться.

Ребята вывели меня на улицу и затолкали в стоящий у ворот «рафик».

Сначала меня поместили в следственный изолятор, где я пробыла до обеда. В два часа, снова надев наручники, меня доставили в кабинет следователя Рулаева для допроса.

Майор по-прежнему был одет в штатское, а именно в серый двубортный костюм, только сейчас, будучи у себя в кабинете, он позволил себе немного разоблачиться. Пиджак висел на спинке стула, галстук отсутствовал, а верхняя пуговица рубашки с короткими рукавами расстегнута.