Что надо все хорошенько обдумать, прежде чем ответить, это Мыслитель понимал. Он кивнул фрау Хуфнагель и вместе с учителем биологии вошел в класс.  

10 ГЛАВА,

в которой Лилибет с переменным успехом дебютирует в качестве сыщика, а ее мать высказывает удивительно плодотворную мысль, но никто, кроме Мыслителя, этого не замечает

Около трех часов дня Лилибет, радостно улыбаясь, выпорхнула из квартиры и, перепрыгивая через ступеньки, побежала по лестнице. Эта радостная улыбка была вызвана тем, что, судя по всему, мать Лилибет стала привыкать к ее уходам из дому. Мать сидела в гостиной и спокойно вязала из белой и красной шерсти свитер с норвежским орнаментом, и глаза ее при этом вовсе не были полны слез. И голос, которым она спросила у дочери, когда ее ждать домой, даже отцу Лилибет не напомнил бы визг пилы.

В подъезде, возле двери консьержа, Лилибет вынула из своей спортивной сумки маленькое зеркальце и губную помаду. Она тщательно намазала губы, чтобы стать для Купера Томаса еще привлекательней. Но, посмотрев на себя в зеркальце – надо же проверить результат своего «украшательства», – схватила бумажный платок и, бормоча проклятия, поспешно стерла всю помаду. Потом она помчалась на свидание.

Купер Томас уже стоял в условленном месте. Лицо его озарилось счастливой улыбкой при виде Лилибет, а когда она подошла поближе, он спросил с тревогой:

– Ты что, Лилибет, простудилась? У тебя насморк?

Дело в том, что верхняя губа Лилибет и кончик носа были темно-розового цвета – наглядное свидетельство того, что у Лилибет еще не было опыта по части пользования косметикой. Лилибет огрызнулась, уверяя, что никакого насморка у нее нет, и вдруг показалась себе очень глупой. Ведь как-никак, а это было ее первое в жизни свидание. А недавно бабушка сказала ее матери:

– Свое первое свидание не забываешь до самой смерти!

– Еще бы! – подхватила мать. – Ведь тогда в тебе еще бушуют чувства, а в небе скрипки играют.

Ни одной скрипки Лилибет, правда, в небе не обнаружила, сколько ни глядела. Она увидела только, что вот-вот пойдет либо дождь, либо снег, зато чувства в ней действительно бушевали. Неприязнь к Томасу, робость перед предстоящим разговором, растерянность из-за той фальшивой роли, которую ей предстояло играть, лицемерно изображая интерес к Томасу, – все это сливалось в ней в одно глубокое недоброе чувство. К этому еще добавлялась досада из-за разговора о насморке. Лилибет считала, что неблагородно со стороны Томаса указывать молодой барышне на ее красный нос!..

– Сейчас будет дождь, – сказал Томас.

Лилибет кивнула и попыталась улыбнуться.

– Давай пойдем в кино, Лилибет! В четыре часа в «Метрополе» идет «Астерикс».

«Сидеть с ним в кино бессмысленно с точки зрения моего задания, – быстро соображала Лилибет. – В кино надо молчать. Там я из него признания не выбью».

– «Астерикс» я уже трижды видела, – сказала Лилибет, хотя в действительности она этот фильм вообще еще ни разу не видела и ей очень хотелось его посмотреть.

– Тогда давай поедем в центр, – предложил Томас. – Там много кинотеатров.

И Купер Томас вынул из кармана пальто лист газеты с кинопрограммой на четверг. Он, оказывается, уже заранее отметил те кинотеатры, где есть дневные сеансы.

– У меня нет денег, – сказала Лилибет.

– Да я же тебя приглашаю, это само собой!

– В центре билеты в кино очень дорогие!

– А мне без разницы. – Купер Томас рассмеялся. – У меня денег навалом!

«Денег навалом»! – вот это что-то новенькое для Купера Томаса! С деньгами у него, как правило, бывает не густо. Он вечно жалуется на родителей, которые, хотя они и состоятельные люди, дают ему такие гроши на карманные расходы, что для него проблема купить комикс или пакетик жвачки.