– Вам самой офис не нужен?

– Во всяком случае, не такой, – сказала я без размышлений. Только потом поняла, что ответ мог прозвучать оскорбительно, но сказанного не вернешь. Бетти ушла по своим делам, в последний раз я увидела ее, когда она выставляла на улицу мусорную корзину.

Вернувшись к машине, я свалила бумаги на заднее сиденье и помчалась обратно в город. Нашла стоянку и зашла в библиотеку. Мне нужен был зал периодики. Комплект "Санта Тереза диспэтч" шестилетней давности нашелся довольно быстро. Особое внимание я уделила 25, 26 и 27 декабря, то есть тому времени, когда была убита Изабелла Барни. Газета была переснята на микрофильм, и я терпеливо перематывала пленку, пока не дошла до интересующего меня места. Рождество тогда пришлось на воскресенье. Изабелла была убита в первые часы понедельника. Может быть, найдется какое-то событие, которое поможет оживить память людей? Оказалось, накануне Калифорнию охватил сильный ливень, опасно поднялся уровень воды в реках. Одного человека сбила машина на Стейт-стрит, было два ограбления домов и похожий на поджог пожар в одной из частных фотостудий. Я записала и такое происшествие: трехлетний ребенок ранил себя из пистолета, который он нашел в машине родителей. Пистолет был 44-го калибра.

Благодаря этим описаниям, я и сама кое-что вспомнила о той ночи. Вспомнила, как видела пожар, о котором писали в газетах, когда ехала по шоссе домой. Пламя корчилось под сильным дождем, испуская облака пара в черное небо. Именно тогда в приемнике неожиданно зазвучала песня Джеймса Тейлора "Дождь и огонь", и меня до глубины души пронзило это совпадение. Правда, вспышка памяти погасла так же внезапно, как и возникла.

Я промотала еще несколько метров пленки, но ничего существенного не обнаружила. Заказала копии всех интересных газетных статей, заплатила за них и на ходу начала обдумывать, с кем стоит встретиться и как подвести этих людей к воспоминаниям о днях шестилетней давности. Спросили бы меня, что тогда происходило, и я бы ничего не вспомнила, кроме крошечного отрывка. Все остальное покрыто мраком забытья.

4

Дальше мой путь лежал в окружную тюрьму и изолятор предварительного заключения округа Санта Тереза. Протокол беседы Морли с Кэртисом Макинтайром я обнаружила в одной из папок, хотя повестку о явке Макинтайру так и не вручили. Их разговор состоялся в середине сентября, и больше, судя по всему, никаких контактов не было. Из записей Морли следовало, что Макинтайр в течение первой ночи после ареста Барни содержался с ним в одной комнате. По словам Макинтайра, они подружились. Барни произвел на Кэртиса неизгладимое впечатление, так как в отличие от других обитателей изолятора – неудачников в жизни, имел все, что душе угодно. Когда пришло время суда, Макинтайр, вышедший тогда на свободу, присутствовал на процессе в качестве зрителя. Он подошел к Барни, чтобы поздравить с оправдательным приговором, и, по его словам, услышал от него признание, что убийца все-таки он. Обосновать это высказывание Макинтайр никак не мог.

Припарковав машину напротив тюрьмы в стае черно-белых полицейских автомобилей и пройдя в приемную полицейского управления, я остановилась у стойки со стеклом в верхней части. Примерно шесть недель назад я провела здесь ночь и должна признать, что быть посетителем много приятнее, чем заключенным.

Заполнив необходимые бумаги, я стала ждать, пока вызовут Кэртиса Макинтайра. На стене висели адреса и телефоны организаций и лиц, куда можно перевести деньги для оплаты освобождения под залог. Здесь же имелись телефоны таксистов. Да, невеселое место. За тебя платят залог, потом отбирают машину, и ты вынужден ехать на такси домой. Сплошное унижение после кошмарной ночи в камере изолятора.

Женщина за стойкой сделала мне знак рукой.

– Ваш клиент будет здесь через одну минуту. Кабина номер два.

– Спасибо.