— Сделаем… — немного удивлённо сказал римлянин.

Оглянувшись на спешащего ко мне легата, я поймал взглядом зависшую над облачным морем фигурку глюка в развивающемся на ветру платье, с широко раскрытыми глазами глядящую прямо на меня. Или всё-таки не глюка? Трудно после всего пережитого мною только-что говорить о чём-то с уверенностью.

Однако, одно я мог сказать точно. Если всё что, произошло во время того странного поединка, как и титанические фигуры "богов" и сказанные ими слова, были прилежно засняты и сохранены в электронном хранилище фантома. То призрака в белом я не нашёл ни на одной из записей.

— А что…

— Всё потом! Как выберемся отсюда. Так, я в башню! Юст, и ещё кто-нибудь — со мной, — немного успокаиваясь, приказал я и почти бегом добрался до входной двери, грохоча ботинками по откидному мосту.

Оказавшись у входа, я дождался легата с ещё одним бойцом, тут же изготовившихся к стрельбе, после чего аккуратно, прячась за стеной, толкнул дверь. Она на удивление легко открылась, и Юстийиан первый ворвался внутрь. Я с легионером заскочил следом.

— Во имя Аллаха! Да что же они творят то… — услышал я голос застывшего рядом парня.

У дальней стены на цепях висел труп последней из авантюристов Далиэнь — воительницы Тарки. На неё было страшно смотреть и оставалось только гадать, какие пытки и главное за какие прегрешения ей довелось пережить перед смертью. Садисты срезали кожу с её тела ремнями и сдёргивая их вниз оголяя мясо, а затем, подрезали сухожилия и выдернув мышцу, крепили к концу обрубка золочёный грузик. И так до тех пор, пока женщина не превратилась в нечто малопонятное, обвешанное кругляшами жёлтого метала, парящее над громадной лужей натёкшей на пол крови.

Рядом с несчастной стоял небольшой чудом сохранившийся за прошедшие века столик, на котором были рядком разложены на белой в красно-коричневых пятнах: пилки, скальпели, щипцы и прочие явно дорогие инструменты, очень похожие на те, которыми пользуются хирурги. А на углу, собранные в аккуратные столбики покоились использовавшиеся для пытки бляхи-грузики. Более ничего особо примечательного в помещении я не заметил.

Похоже, что изначально эта башня служила "VIP" тюрьмой, для особо важных персон, которым хозяева Занунда желали обеспечить полное уединение. Об этом говорила каменная плита на стене возле входа, на которой бронзовыми символами "общего" языка, были нанесены для дежуривших в этом месте стражников, общие правила несения службы и ухода за важными "постояльцами".

Последние, жили на самом верхнем этаже, в наглухо изолированном "номере люкс". Попасть туда можно было только по лестнице, проложенной по внутреннему периметру стен, и перекрытой тремя рядами решёток с укреплёнными шлюзами на каждой угловой площадке. Сейчас их массивные металлические двери были открыты, а кое-где так и вовсе слетели с петель. Однако раньше, они не только преграждали арестантам путь на свободу, но и позволяли стражникам отступить и долгое время удерживать каждый из шлюзов, случись врагу каким-то образом перебраться через откидной мост.

Поднявшись наверх, мы остановились перед входным люком в арестантские покои. Я аккуратно дотронулся до него, проверяя заперт он или нет, и толстая деревянная дверь неожиданно легко поддалась. Из образовавшейся щели донесся довольно мелодичный мужской голос, со странной витиеватой речью похожей на ту, на которой пользовался золотой рыцарь.

— …не ведомо мне, зачем столь упорствуешь ты в нежелании своём? — тихий шорох мягких сапог по каменному полу немного отдалился и под весом тела скрипнуло рассохшееся кресло.