– А куда ты едешь? – забеспокоилась Сьюзан.

– Это по работе.

– Ты собираешься работать в День благодарения!

– Я отвожу подругу Фергюсонов Сару Талбот в Мэн.

– А, вот кого ты везешь! – задумчиво произнесла Сьюзан, уставившись на свой маленький сверток.

– У тебя ингалятор с собой? – спросила Элис, потянув ее к себе, чтобы обнять.

Увидев, что Джулиан выходит из гаража с человеком в синей форме механика, Уилл взял сумки:

– Ты готова, Сикрит? Пора ехать!

– Пожалуйста, играйте в свои игры, когда вы одни, без меня. Я в них не участвую! – разозлилась Элис.

– Тебе и не нужно называть меня Сикрит, – сказала дочь. – Я все равно поменяла это имя. С двенадцати часов минувшей ночи я Сноу…

– Сьюзан!

– Привет, – перебил их подошедший к ним Джулиан.

У него был равнодушно-усталый взгляд человека, который перезанимался в спортзале или много бегал. Волосы забраны в дурацкий хвост, который плохо сочетался с чертами его лица. Ему, должно быть, около пятидесяти, подумал Уилл. На нем была дорогая замшевая куртка с логотипом его гоночной машины на груди.

– Привет, Джулиан! – Уилл пожал ему руку.

– Вы знаете, почему меня зовут Сноу? – продолжала дочь высоким напряженным голосом. – Из-за Фрэдди. Он обожал зиму, это было его любимое время года.

– Сьюзан, детка, прекрати… – попросила Элис.

– Он любил кататься на санках, на лыжах. Помните, когда мы ездили к дяде Тому? Как же ему это нравилось! Он не хотел даже прерываться на обед, все катался и катался на лыжах, пока подъемники не останавливались вечером. Помните, как трудно его было найти?

– Это невыносимо, – простонала Элис, густо покраснев.

– В Ньюпорте он научил меня делать ангелов. Мы лежали в снегу у церкви Святой Троицы, глядя на гавань, лежали на спине с раскинутыми руками и ногами и махали ими, устремляясь в небо. Помните?

– Я помню, – сказал Уилл, пристально глядя в ее блестящие глаза.

– Милая, перестань, – сказала Элис, схватив девочку за руку. Слезы текли по ее щекам. – Изменив имя, ты не вернешь его.

– Ему это так нравилось! – не останавливалась Сьюзан. – Не важно, падал ли снег или лежал на пристани. Ему было все равно. Главное, это был снег. Он умер в сентябре, поэтому мое имя было Сэптэмбэр, и он всегда хранил мои секреты, поэтому я назвала себя Сикрит, и он безумно любил снег, поэтому сейчас меня зовут Сноу…

– О боже! – Элис закрыла лицо руками, пытаясь сдерживать рыдания.

– Останови свою дочь! – резко сказал Джулиан, обнимая Элис и гневно глядя на Уилла.

Уилл молчал взял руки девочки в свои ладони. Заглядывая ей в глаза, он попытался дать ей понять, что разделяет ее чувства. Она сходила с ума от горя и скорби по ушедшему Фрэду. И Уилл испытывал те же чувства, и Элис. Тяжесть потери нависла над ним с новой силой. Сердце сильно стучало. Он пытался обнять дочь, но она, сопротивляясь, смотрела на Джулиана ненавидящим взглядом.

– Не говори таким тоном с моим отцом!

– Послушай! – резко сказал Джулиан. – Ты совсем не уважаешь свою мать. Если тебе снова нужна помощь доктора Дэрроу, мы это устроим. Но сейчас же прекрати эту чепуху с изобретением имен!

Уилл не помнил, как это произошло. Гнев зародился где-то внутри, и, когда перешел в кулак, Джулиан упал на дорогу. Кровь текла из его носа, окрашивая снег в розовый цвет.