– Ты?! Не мог?! – Гарольд не отводил от меня взгляда. Весь его вид был вопросительным ожиданием, и я, подавив гнев, задумался.

А ведь и правда. Если кому и под силу было натворить нечто подобное на Оилтоне, то только мне. Я был вхож ко многим, мне все доверяли, я знал все (ну или почти все), и я сумел бы все это устроить. Если бы, конечно, захотел! Но это же был полный абсурд!

– А ты?.. – Я быстро огляделся вокруг. – А вы всему этому верите?

Гарольд опустил уголки губ, поднял брови, отчего его лоб покрылся глубокими морщинами, и еле заметно двинул подбородком в разные стороны. Эта мимика у него означала крайнюю степень сомнения и нерешительности. Значит, были некие обстоятельства и в мою пользу! Осталось только выяснить какие. И я это выясню!

У меня была одна привычка с самого детства. Перед тем как начать действовать и командовать окружающими, я ногтем большого пальца щелкал себя по нижним зубам. Это всегда служило сигналом для остальных: полная дисциплина и повышенное внимание! Звонко щелкнув ногтем по зубу, я скомандовал:

– Значит, так!..

– Ого! – удивился Гарри. – Ты это сделал впервые за полтора года. Все это время я здесь командую.

Я ощерился злобной и страшной улыбкой, которой не боялись лишь несколько человек. Ну и Гарри тоже.

– Не оправдывайся, я тебя уже простил! – И продолжил с нажимом в голосе: – Значит, так! Подробно, без излишеств расскажи: как и в какой последовательности все это произошло.

Мой друг, притворно вытянувшись в струнку и вытаращив глаза, стал докладывать:

– В шестнадцать ноль ноль тридцатого декабря три тысячи пятьсот девяносто девятого года, как только стемнело, во дворце одновременно произошло два взрыва: на распределительной станции основного и резервного электроосвещения и в здании Блока памяти. В ту же минуту были взорваны пять из восьми отражателей на орбите, освещающих ночную сторону планеты…

– Ого го!..

– В Блоке вспыхнул сильный пожар. Там не было все уничтожено только благодаря особым, новейшим, недавно поставленным переборкам. Те автоматически сработали и не дали взорваться остальным термитным бомбам, расположенным почти во всех отсеках. Началась паника, принцесса в сопровождении охраны выскочила на площадь, и по ней из парка была открыта стрельба из игломета. Половина гвардейцев, ее охранявших, сразу же погибли. Двумя иглами была ранена и она сама: в ногу и плечо… – При этих словах у меня все сжалось ниже живота и сердце заныло от боли. – Спасли принцессу лишь тела ближайших телохранителей. Они были изорваны иглами буквально в клочья. Ответный огонь заставил скрыться нападавшего, который спрыгнул в служебный тоннель и на мини ролле помчался в сторону космопорта. На запоре одного из блоков он столкнулся с нарядом, заступившим на пост по тревоге. Это были три гвардейца и офицер охраны. Они то и узнали тебя, но даже не посмели заподозрить в организованном на поверхности перевороте. Ты дал команду немедленно открыть запор и, когда они это сделали, выхватил игломет и стал стрелять на сверхрежиме. Один гвардеец погиб, а остальных чудом спасла открывшаяся створка блокировки прохода. Они то и подняли тревогу по твоему поводу. Стали ловить уже конкретно тебя. Но ты, – Гарри прищурил глаза и почесал нос указательным пальцем, – или тот, кого за тебя приняли, успел выпрыгнуть из вспомогательной шахты и вскочить в одно из сублиатомных суден, которое стояло на отстое и было готово в ближайшее время к переплавке. На удивление всем, у этого корыта оказались нейтронно кварцевые двигатели, и оно тут же стартовало на полном форсаже.

– И что, им удалось уйти? – Я не мог сдержать скепсиса.

– Да в том то и дело, что нет. Никто не поймет, на что они надеялись.