– Вот именно, только не ходить, а оберегать жизнь вашей дочери, и больше ничего… – Я и не думала сердиться, а просто терпеливо ждала следующий, скорее всего, такой же глупый вопрос.

– Подождите, что-то я не пойму, – искренне изумилась Лика. – То есть вы все время будете рядом, но делать при этом ничего не будете? – Она выпятила нижнюю губу, словно ее обидели.

– Почти так, с той лишь разницей, что вашей дочери, а, возможно, и вам, угрожают, причем все это не шутки. Кого-то из вас могут в любой момент похитить, и, скорее всего, это будет Соня, а вас как препятствие попытаются устранить… – Я не успела договорить, так как Платова перебила меня, протянув дрогнувшим голосом:

– Как это устранить? – В ее глазах было столько детского удивления, что в этот момент она и правда напомнила мне Белоснежку.

– Например: ранить, нейтрализовать, убить, – пожала я плечами, но, заметив, как у молодой женщины дрогнул подбородок, смягчилась и добавила: – Поэтому Максим Леонидович обратился ко мне. Я сделаю все, чтобы этого не произошло, я здесь, чтобы защитить вашу дочь и вас, а со сменой подгузника вам придется справиться самой, согласны? – Я замолчала, наблюдая, как лицо хозяйки дома стремительно меняет выражение, по мере того, как до нее доходит смысл сказанного мной.

– Да, – она неуверенно кивнула. – А посидеть с ней? – робко поинтересовалась она и, предвосхищая мою реакцию, спешно добавила: – Пока я с едой и одеждой управлюсь.

– Посидеть – это пожалуйста, только вы при этом должны быть рядом, напоминаю, я не сиделка, а телохранитель, так что за пределы дома без Сонечки, в отсутствии прислуги и нянь, вам уйти, к сожалению, не удастся, – я развела руками и категорически помотала головой для пущей убедительности. От обилия новой информации Лика выглядела совершенно сбитой с толку, мне показалось, что смысл моей последней фразы она даже не пыталась уловить, а просто послушно кивнула и вышла из комнаты, быстро застучав каблуками по ступенькам лестницы.

– Я сейчас, – только и кинула она в дверях. Мне, по большому счету, было все равно, как она отреагирует на мои слова, но, когда до меня стали доноситься обрывки истерических фраз, которые она, как я без тени сомнений догадывалась, в данный момент выкрикивает супругу по телефону, я еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

«Н-да, – беззлобно подумала я, – колоритная особа…»

Выяснив у Платова, что наблюдение за домом ведется только на улице, остаток дня я посвятила размещению «жучков» и мини-камер внутри особняка и проделала это незаметно, справедливо полагая, что эти действия возымеют плоды только лишь в том случае, если останутся секретом для домочадцев.

Сонечка оказалась забавным и спокойным ребенком. На днях ей исполнится годик, и она вовсю старалась подойти к этой важной дате на своих двоих, причем в прямом смысле слова. Бесстрашно девочка вновь и вновь поднималась на слегка подрагивающие ножки и пыталась преодолеть хоть какие-то заветные сантиметры дистанции, дабы утвердиться в навыках ходьбы, но все никак не могла добиться полного успеха в этом деле. Ее настойчивость мне очень нравилась, и я невольно проникалась симпатией к малышке, хоть и знала, что эти эмоции излишни в моей суровой профессии. Ведь чем бесстрастнее я отношусь к клиенту, тем проще мне его охранять – голова не подвластна сердцу, а значит, я полностью сконцентрирована на задаче, но, увы, перед юным созданием даже моя годами тренированная выдержка грозилась капитулировать.

Мамаша же девочки, напротив, с каждой минутой все больше заставляла меня недоумевать по поводу ее жизненной позиции.