Что ей действительно нужно было сделать, так это остаться дома и убедиться, что она сможет забрать детей с автобусной остановки и присмотреть за ними. Но им нужно было еще есть, а пропустить рабочий день — это не выход. Ее работа, как бы плоха она ни была, была бесценна. Только компании, имеющие связи с Гранью, нанимали Эджеров — остальным нужны были номер социального страхования и водительские права, а ее права не выдержали бы даже пристального взгляда. Были места, не знающие о Грани, которые нанимали нелегалов, но конкуренция за эти рабочие места была жесткой, и они в основном хотели выносливых, сильных мужчин для черной работы. Ее можно было бы уволить в мгновение ока, и на ее место сразу же выстроилась бы вереница Эджеров.

— Это не имеет значения, — твердо сказала Роза. — Мы не будем убегать. Это наш дом. Мы сделаем то, что лучше всего умеют делать Эджеры: будем драться грязно. Но мы ничего не будем с ним делать до этих выходных. Нам просто надо держаться вместе и не глупить. Бабушка не сможет забрать вас сегодня. Она уехала переговорить с Адель Мур, живущей в глубине леса. Я же должна успеть на попутку с Латойей, потому что у нашего грузовика кончился бензин. Когда вы выйдете из автобуса, я хочу, чтобы вы сразу же пошли домой. Вы меня понимаете? Ни с кем не разговаривайте, не задерживайтесь, идите прямо домой, войдите внутрь, заприте дверь и никому ее не открывайте. Особенно ему. — Она кивнула в ту сторону, куда ушла голубая кровь. Она остановила на них свой пристальный взгляд. — Повторите, что я сказала.

— Возвращаться прямо домой, — сказал Джорджи.

— Не задерживаться, — сказал Джек.

— Идти прямо в дом и запереть дверь, — сказал Джорджи.

— Не впускать сюда голубую кровь, — закончил Джек.

Роза кивнула. Это должно было сработать.

ЭЛСИ Мур тихонько напевала себе под нос. Было уже около одиннадцати часов. Время для позднего завтрака. К тому же это был совершенно особенный завтрак: она была одета в свое красивое голубое платье, а в волосах красовалась ее любимая голубая шелковая лента. Солнце все еще ярко светило, погода была приятной, садовые цветы красивыми, а ряд мягких игрушек смотрел на нее с обожанием своими пластмассовыми глазами.

Элси мило улыбнулась, занимая свое место за зеленым пластиковым столом.

— Как поживаете мистер Питт, мистер Броснан, мистер Клуни, мистер Бин? Может, выпьем чаю с печеньем? Я как всегда рада вас видеть, мистер Бана.

На медведей, похоже, произвели должное впечатление ее превосходные манеры. Как и должно быть… она же была леди.

Она взяла крошечный пластиковый чайник с маленькими розовыми розочками и поднесла его к чашке мистера Броснана. Мягкие пушистые лапы потянулись к ней.

Она цыкнула.

— Мистер Броснан, я потрясена вашими манерами. Вы должны подождать, пока я налью чай всем джентльменам.

Медведь опустил лапы, выглядя пристыженным от того, что его отчитали.

Неприятное ощущение поползло вниз по ее спине, как будто кто-то вылил ей на кожу холодный гусиный жир. Она стиснула зубы, стараясь не обращать на это внимание. Это будет чудесное чаепитие.

Чувство усилилось. Тошнотворная слизистая магия прилипла к ней, пытаясь проникнуть сквозь кожу в костлявую спину и глубже. Она пыталась проникнуть внутрь.

Элси уронила чайник и обернулась.

Оно стояло на краю лужайки — нечто, сотканное из теней и тьмы. Оно не любило света и держалось в тени, отбрасываемой кустарником, сливаясь с темнотой, так что единственное, что она могла ясно видеть, были его глаза: две прорези однородного, слегка светящегося серого цвета, как наклонные отверстия в черепе, набитом дождевыми облаками.