Все прославленные в истории России личности делали богатые вклады в этот монастырь, казна которого полна золота, бриллиантов, жемчуга. Весь мир, можно сказать, вложил свою лепту в его несметные богатства, но во мне они вызывали скорее изумление, граничащее со столбняком, нежели восторг. Императоры и императрицы, набожные царедворцы, ханжи-распутники и истинно святые подвижники, соперничая друг с другом в расточительности, одаряли, каждый по-своему, знаменитую обитель. И на мой взгляд, простые одежды и деревянная утварь Святого Сергия затмевают все великолепные сокровища, включая богатейшие церковные облачения, принесенные в дар самим Потемкиным...

Несмотря на мои настоятельные просьбы, мне не пожелали показать библиотеку. На все доводы я получал (через переводчика) один и тот же ответ: "Запрещено". Эта стыдливость господ монахов, прячущих сокровища знания и выставляющих напоказ суетные богатства, показалась мне весьма странной."

При знакомстве с разными, в том числе нелицеприятными, мнениями, не грешно, наверное, иметь в виду, что христианство переходит на Русь из Византии именно в ипостаси черного монашества и, уживаясь с русской верующей совестью, приобретает свой собственный мотив евангельского милосердия, смирения и братолюбия. Начиная с Валаамского монастыря времен Андрея Первозванного, иноческое царство праведников воплощает в себе высший идеал Небесного Града, но безжалостная правда ещё и в том, что на территории почти каждого монастыря непременным атрибутом становится тюремное узилище, где в строжайшей изоляции содержат бунтарей против царя и веры.

С мудрыми философами иноземными наши иеромонахи в беседах не участвуют, да и знаться с ними не желают. Тем не менее, вряд ли можно ставить под сомнение весомость вклада монастырей в национальную культуру, архитектуру, живопись и духовное воспитание народа. Иноки создают школы грамоты, сиротские приюты, мастерские живописных, золотошвейных и других ремесел. В годину войн организуют у себя госпитали, в мирное время - центры по перевоспитанию малолетних преступников. Вместе с Посольским приказом члены Духовной Миссии Иерусалимской под "крышей" монастырей усердствуют и в работе по тайной надобности на благо развития закордонных связей государства Российского, расширения влияния православия по всему миру. На землях ближнего и дальнего зарубежья русские дипломаты, разведчики и проповедники всегда идут рядом, по разным дорожкам, но рядом.

Ну и пусть относительно невысок культурный уровень учителей Закона Божия в гимназиях и приходских школах, пусть вся мысль сановников Святейшей Патриархии сводится обычно к пастырским поучениям, увещаниям о соблюдении душевной чистоты и об угождении Всевышнему, все равно монастыри продолжают служить уникальной лабораторией, где совершается синтез богословия, живописного искусства и ремесел, хорального песнопения и литургического обряда. Рожденные этим синтезом биотоки обогревают невидимым светом духовные силы народа, высшей ценностью неизменно почитающего святость. Немало среди монахов и сочинителей акафистов: литургия для них становится творчеством, религия обретает дух поэзии упорного поиска душевного покоя, внутреннего согласия с Сыном Божиим и Пречистой Девой...

Упаси нас от напасти и скатиться в безудержную похвалу с притворным одобрением. Хоть и кажется, будто Русская Православная Церковь обходится без инквизиции на манер западноевропейский, религиозная нетерпимость подминающего её под себя государства поистине не знает границ. Богохульникам на Руси прожигают язык каленым железом и затем отрубает голову. За возведение хулы на царя отрубают голову без прожигания. На методы словесного убеждения не уповают и ссылают сектантов в Сибирь целыми деревнями. Технология допросов с пристрастием совершенствуется, однако при пытках за непотребные мысли верят на слово, лишь когда оно означает признание вины. По свидетельству очевидцев, стены подвалов Преображенского приказа и Тайной канцелярии, где проводятся "пристрастные допросы", увешаны иконами, вопросы уснащаются цитатами из Священного Писания, заплечных дел мастера часто зачитывают акафист Божией Матери: это называется "притянуть к Иисусу Сладчайшему".