— Нет, вы должны мне верить, пожалуйста! Я говорю чистую правду.

— Ты знаешь английский язык?

— Очень плохо. Всего несколько слов и общеупотребительных фраз.

Вунь удовлетворенно кивнул и перешел к основной теме, ради которой, собственно, все и было затеяно.

— А известно ли тебе, Тай Линь, что ты не до конца расплатилась с нами за доставку в Штаты? — вкрадчиво спросил он. — Согласно нашим бухгалтерским книгам, с тебя причитается еще десять тысяч долларов.

Вскочив со стула, девушка в отчаянии выкрикнула:

— Но у меня нет больше денег!

Вунь равнодушно пожал плечами.

— Тогда мы будем вынуждены вернуть тебя обратно в Китай.

— Нет, умоляю, только не это! Мне отрезана дорога назад. — Она так плотно стиснула сплетенные вместе пальцы, что костяшки их побелели.

Старший сопровождающий понимающе переглянулся с остальными, за все это время не проронившими ни слова, и опять обратил взор на Тай Линь. Когда он снова заговорил, тон его голоса заметно изменился.

— Впрочем, мы не варвары. Есть способ разрешить это маленькое недоразумение. Все зависит лишь от твоей доброй воли.

— Я на все согласна, — поспешно выпалила Тай.

— Очень хорошо. Ты умная девушка и должна понимать: если мы высадим тебя на берег, долг придется отрабатывать. Поскольку ты почти не говоришь по-английски, найти работу самой тебе будет крайне затруднительно, не говоря уже о работе по специальности. Не имея в Америке ни родных, ни друзей, ты останешься без средств к существованию. Но мы готовы помочь. Мы возьмем на себя расходы на жилье и питание и обеспечим тебя работой на то время, пока ты не выплатишь задолженность, адаптируешься и сможешь жить дальше самостоятельно.

— Какую работу вы собираетесь мне предложить? — с опаской спросила Тай.

Вунь мерзко осклабился.

— Тебе придется ублажать мужчин за деньги, — ответил он с предельной откровенностью.

Так вот в чем таилась разгадка! Тай Линь и многим другим нелегальным иммигрантам, в первую очередь молодым и красивым девушкам, с самого начала была уготована судьба не американских граждан, пускай даже второго сорта, а самых настоящих рабов, бесправных и беззащитных. За стол и крышу над головой им придется торговать своим телом или мускульной силой, отрабатывая несуществующий долг и обогащая своих хозяев.

— Стать проституткой?! — в ужасе воскликнула девушка. — Нет, никогда! Лучше смерть, чем такой позор!

— Жаль, — равнодушно сказал Вунь. — Такая красотка, как ты, могла бы зарабатывать неплохие деньги.

Он лениво поднялся, обошел стол и остановился перед Тай, глядя на нее сверху вниз. Слащавая ухмылка на его лице сменилась злобной гримасой. Вунь неторопливо достал из внутреннего кармана пиджака короткую резиновую дубинку и принялся наотмашь лупить девушку по голове, по щекам, по плечам — без разбора. Она пыталась уклоняться, прикрывала лицо руками, но тщетно: удары сыпались один за другим. Ее мучитель угомонился, только изрядно вспотев. Склонившись над Тай, он грубо схватил девушку за подбородок и рывком вздернул, с нескрываемым удовольствием обозревая ее обезображенное лицо и вслушиваясь в жалобные стоны.

— Ну что, сучка, не передумала? — пролаял Вунь.

— Нет! — прошептала она разбитыми в кровь и быстро распухающими губами. — Можете меня убить, но я ни за что не выйду на панель.

— Ты сама напросилась, — холодно процедил Вунь и неуловимо быстрым движением хлестнул дубинкой ей по переносице. Что-то громко хрустнуло, и Тай зашлась в истошном крике от невыносимой боли.