Она уставилась на его тень в темноте, уловив быстрый оскал зубов. Он протянул руки.

– Стяжки.

– Ни за что на свете.

– У нас нет времени! – прорычал он. – Застать того парня врасплох – это одно. Я не могу так драться, не могу стрелять. Ты хочешь жить или умереть? Выбирай, девочка!

Жить. Она отчаянно хотела жить.

Долгое напряженное мгновение они смотрели друг на друга. Враги. Между ними нет ничего, кроме вражды, ненависти и холодного расчета.

Она хотела проткнуть Саттера ржавой ложкой. Он тоже хотел ее убить. Она видела, как мерцают его глаза. Голодный взгляд хищника, высматривающего свою жертву.

Каждая клеточка ее тела кричала, чтобы она заколола его, пока еще есть возможность. Как только она потеряет бдительность, ей конец.

По правде говоря, ему тоже нужна она, чтобы выбраться отсюда, как и ей нужен он. Двое лучше, чем один, особенно с AR 15.

Саттер был безжалостен, но не безумен. Он тоже хотел жить.

А значит, он не убьет ее, пока она ему нужна.

В ту секунду, когда реальность утратит свою силу, Квинн будет мертва.

Если только она не доберется до него первой.

– Договорились? – спросил он снова, с ухмылкой в голосе, как будто знал, о чем она думает и почему.

С тоскливым чувством она наклонилась, срезала пластиковую стяжку с его запястий и отскочила назад из его зоны досягаемости, с готовым выпрыгнуть из груди сердцем.

Саттер нагнулся над телом у своих ног и поднял винтовку и запасной магазин. Ругаясь, он отшвырнул булаву в сторону.

Вторым убийцей был Джетт. Джетт пользовался булавой.

Треск выстрелов снаружи звучал громче, ближе, взрываясь как фейерверк.

Саттер остановился в дверном проеме.

– Я беру правую сторону, ты – левую. Я – высоко, ты – низко. Следуй за мной, прикрывай меня, стреляй во все, что движется. Сделаешь это, и выберешься отсюда живой.

Квинн беззвучно кивнула.

Они бросились в осиное гнездо.

Глава 60

Квинн

День сто второй

Вперед по длинному узкому коридору, гулкие звуки шагов, пульс Квинн грохочет в ушах, всплеск адреналина – единственное, что помогает ей оставаться на ногах, притупляет боль, толкает ее вперед.

Выбраться, выбраться, выбраться.

Квинн и Саттер дошли до конца коридора. Вспышки дул освещали темноту, лучи фонариков метались. Валяющиеся на полу фонари отбрасывали на стены извивающиеся тени.

Перед ними возвышались ряды кухонной техники, завернутой в пластик и сложенной на высоких поддонах. Справа – гладкие холодильники из нержавеющей стали, впереди – плиты и печи, слева – стиральные и сушильные машины.

Среди лабиринта бытовой техники десятки бойцов вступили в жестокую перестрелку. В проходах лежали тела. Квинн не могла понять, кто с кем сражается.

Саттер выскочил из за угла и выстрелил. Вокруг них по коридору пронесся водоворот ответного огня.

В десяти ярдах слева несколько отморозков повернулись в их сторону. Борясь с паникой, Квинн стреляла вслепую, прячась за стеной коридора.

Саттер быстро развернулся и выстрелил в троих людей Ксандера, сгрудившихся у поддона с упакованными микроволновками.

С оглушительным грохотом пули впились в их тела. Они упали как подкошенные.

Саттер прикрыл ее огнем и приказал бежать направо, к длинному ряду холодильников. На противоположной стороне, в самом низу стены, брошенный на пол фонарик высвечивал пару двойных дверей.

Сердце заколотилось в горле, Квинн, пошатываясь, пересекла складское помещение, ее ноги подкашивались от боли, оружие поднято и перемещается туда сюда, выискивая следующую угрозу, которая может выскочить из тени и наброситься на нее.

Стены усеяны пулевыми отверстиями. В воздухе повисла дымка, сгущающаяся как туман.