Уголком глаза она уловила одобрительный кивок Бишопа. Он убрал пистолет в кобуру и протянул руки ладонями наружу.

– Если будете стрелять в нас, вы будете стрелять в безоружных людей.

Челюсть Флинна сжалась, глаза сузились.

– Если вы думаете…

– Флинн, – с твердостью в голосе обратился Мик. – Дело сделано.

– Мик прав. – Даллас положила свою руку на руку Флинна. – Пойдем. Мы получили то, за чем пришли.

Потерпев поражение, Флинн опустил плечи, его большое тело сдулось. С очередным пробормотанным проклятием он опустил ружье. Его люди последовали его примеру.

Нахмурившись, Перес направила свой табельный пистолет на землю, но на всякий случай не убрала его в кобуру. Она немного расслабилась.

Угроза миновала – на данный момент.

Ханна выдохнула, не помня, как задержала дыхание.

– Так то лучше.

– Это ничего не меняет, – прорычал Флинн. – Меня вы не обманете. Мы никогда не будем доверять Фолл Крик…

Снаружи раздались шаги. Все, как один, повернулись на звук, руки снова потянулись к оружию.

Дейв Фаррис ворвался на арену, тяжело дыша, с красным от напряжения лицом.

– Это Лиам!

Огромное облегчение разлилось по венам Ханны.

– Он вернулся.

Дейв посмотрел на нее, в его глазах читалась тревога.

– Вернулся. Но он ранен.

Глава 31

Квинн

День восемьдесят девятый

Дикие собаки удрали, но у Квинн не нашлось времени на благодарность.

Она обнаружила, что окружена угрозой другого рода.

Не менее четырех десятков человек столпились на небольшой поляне, образовав вокруг нее свободное полукольцо, как и собаки.

Они были одеты в обычную одежду – джинсы, брюки, кожаные куртки, полуботинки, но все поголовно носили оружие причудливой формы: копья, арбалеты, косы, дубины и топоры.

Сначала Квинн подумала, что это взрослые. Большинство выглядели старше, но некоторые смотрелись ее ровесниками, как, например, худощавый чернокожий парень, стоявший в центре группы.

Им на вид около двадцати лет, нескольким чуть меньше. Большинство парней щеголяли бритыми головами, в то время как девушки выбривали боковые части черепа, а центральную часть оставляли длинной, собранной либо в толстую одинарную косу, либо в несколько локонов, ниспадающих по спине.

Они только что спасли ее, но выражение их лиц оставалось мрачным, подозрительным, почти откровенно враждебным.

Группа наблюдала за ней, шаркая и бормоча, в их глазах читался странный предвкушающий блеск, и Квинн потребовалась секунда, чтобы понять – предвкушение. Но предвкушение чего?

Она не знала почему, не могла объяснить, откуда, но в ее голове звенели предупреждающие колокольчики. Кисло сладкое чувство страха сковало ее внутренности.

Квинн безмолвно умоляла Майло оставаться незаметным в ветвях дуба позади нее. Кем бы ни оказались эти ребята, лучше бы они не знали о Майло.

Так далеко в лесу шум с ярмарки затих. Даже отдаленные раскаты с полигона Рейносо не долетали сюда.

На деревьях трещали птицы. Ветер шелестел в подлеске, сквозь бесплодные ветви деревьев пробивались лучи серого света.

Сердце колотилось в груди, Квинн медленно поднялась на ноги – влажные листья прилипли к коленям, грязный снег налип на ладони и ногти – и подняла руки.

Призрак стоял рядом с ней, прижав уши, дрожа всем телом. Из его груди раздавалось грозное рычание.

– Не двигаться! – закричал здоровяк с огромной шипастой булавой, похожей на средневековое оружие ближнего боя, украденное из музея. Каждый дюйм его тела бугрился мышцами. У него были плоские черты лица и широкий, неправильно сформированный нос.

Он напоминал вышибалу или правую руку какого нибудь бандита.