Брови Лиама изогнулись, но он ничего не сказал. Он переместился на раскладушке и сел прямее, поморщившись.

Он выглядел похудевшим после путешествия, немного потрепанным, но он все еще оставался Лиамом. Широкоплечий и мускулистый, с грубыми чертами лица и каштановой щетиной на челюсти. И эти притягательные серо голубые глаза, пронизывающие ее насквозь.

Ханна прочистила горло.

– Я могу попросить Ли дать более сильное обезболивающее.

– Оставьте для того, кто в нем нуждается.

– Тебе оно не помешает.

– Боль – это просто отвлекающий фактор. Я научился жить с ней. – Он развернул ноги и встал.

– Ты уверен, что тебе стоит…

– Я в порядке.

– О нет, не в порядке! – Высокая, стройная женщина вошла в комнату, нахмурив лицо. – Лиам Коулман, вернись в кровать.

– Я просто…

– Ни в коем случае. Тебе нельзя вставать, по крайней мере, еще сутки. Тебя нужно наблюдать на предмет шока, потери крови и гемодинамической нестабильности.

Лицо Лиама поникло, но он не стал спорить. С пораженным вздохом он опустился обратно на койку.

– Ханна, познакомься с Эвелин Брукс.

– Мы познакомились, когда ты лежал без сознания, – сообщила Эвелин, взглянув на Ханну.

– Было очень приятно, – отозвалась Ханна.

– Мне тоже это доставило удовольствие. – Эвелин жестом указала на Лиама. – Он спас нас.

Ханна улыбнулась.

– Он умеет это делать.

Эвелин была привлекательной женщиной лет пятидесяти, хорошо одетая, несмотря на усталость на лице. Даже в грязной, помятой одежде она излучала элегантность и изящество.

Ее муж, Тревис, шел следом за ней. На руках он держал племянника Лиама, который старше Шарлотты на несколько недель, но выглядел меньше, худее и слабее.

Ханна пожимала руки и знакомила присутствующих. Молли скрывала свою обычную язвительность и демонстрировала непревзойденную любезность. Квинн была вежлива, хотя и занималась Призраком. Майло так увлекся помощью ей, что не поднимал глаз.

Эвелин и Тревис держались вежливо, тепло и доброжелательно. Ханна уже поняла, что они прекрасно впишутся в Фолл Крик.

– Чувствуйте себя как дома, – произнесла Ханна. – Мы не можем обещать, что все будет легко, но прилагаем все усилия, чтобы создать здесь общину. Место, где будет безопасно и свободно – независимо от того, что происходит снаружи.

– Спасибо, – поблагодарил Тревис, – от всего сердца.

Эвелин проверила повязки Лиама.

– Я извлекла пулю. Рана чистая. Повязки нужно менять раз в день, если кровотечение остается минимальным. Если не следить за чистотой, инфекция может быстро распространиться. В пулевых ранах часто размножаются бактерии.

– Понял, – отозвался Лиам.

– И тебе нужны жидкости с электролитами. Я попрошу у Ли что нибудь. – Эвелин поставила на койку рядом с ним маленькую белую бутылочку с синей этикеткой с изображением счастливых плавающих рыбок. – Возьми это.

– Я не рыба.

– Амоксициллин – это амоксициллин. Он действует на людей, даже на невероятно упрямых и капризных.

Лиам фыркнул.

– Намек понял.

– Ты подвергаешь свое тело огромным нагрузкам, – предупредила она его. – Ты в прекрасной форме, но тело изнашивается. Это физика. Тебе нужно поберечься. Вопреки тому, что можешь чувствовать, ты не Супермен, а сейчас еще и ранен. Я хочу, чтобы следующие несколько недель ты провел очень, очень спокойно.

Лиам хмыкнул в ответ.

– Это не «да», – заметила Молли. – Ты должна следить за этим. Он такой неугомонный.

Эвелин положила руки на бедра.