|
Уже после нашего прибытия сюда, в Бургос, когда и они отошли от ритуала создания Орудия, и я, в нём участвовавший хоть и на вторых ролях, но огребший неслабую отдачу. Все мы огребли. Стоило ли оно того? Более чем. Временное ухудшение состояния – ничтожная плата за появление и заметное - особенно в сравнении с практически нулевым уровнем до того момента – развитие магических способностей. Тот самый телекинез, который я чисто на интуиции применил прямо перед началом ритуала на серебряной монетке, отдав немало сил на это вроде как простейшее проявление действо, теперь получался заметно лучше. Мда, сыграло роль это самое участие, ой как сыграло! Плюс ощущения эмоций окружающих меня людей, стоило только как следует сконцентрироваться и приложить усилие. Только увлекаться сверх меры не следовало, а то р-раз и крайняя степень утомления подкралась, да с прилагающейся дикой головной болью, ломотой в суставах, тошнотой и прочими ни разу не приятными симптомами. Мир, зараза этакая, всеми силами сопротивлялся возвращению магии. И это тоже было одним из важнейших вопросов, которые мне требовалось задать жрецам с острова Рюген уже с новой позиции. Позиции человека, прямо ощущающего магию и способного на некоторые, пусть самые простенькие, её проявления.
Разговор, вестимо, состоялся. Без кого-либо постороннего, в отдельной комнате из числа находящихся в замке, ранее принадлежавшем Санчо Гарсии Лара - урод, кстати, так и смылся куда-то, пока неизвестно куда, да и мамашу за собой уволок. Такое вот несомненно печальное событие, ну да не о чём сейчас речь. Жрецы в количестве трёх личностей – вот кто занимал большую часть моих мыслей. Никого постороннего тогда не было, даже охрана и та за дверью. И абсолютно серьёзные лица у трио, которые совсем скоро собирались отправиться под серьёзной охраной в Хихон, чтобы там сесть на один из драккаров и, в сопровождении ещё пары десятков пенителей морей, отправиться обратно на Русь, увозя с собой уже второе Орудие Силы. Оказавшись же в Киеве, станут ожидать прибытия третьего. То есть заготовки под оное, которую и обработают полагающимся манером. Вот с этого я и начал серьёзный разговор: - Кости Добрынюшки то ничего, если подгнившими окажутся? Усмешки всех троих,. Что у сидящего в грубоватом, массивном, но очень удобном кресле Молчальника, что у Колота, смотрящего в окно. Лютобор, тот, будучи слегка занят перелистыванием книги по рунам – печатной, из числа особого жреческого заказа – и вовсе захохотал. Потом, правда, вымолвил, опередив Снежного: - У него не кости, у него душа при жизни сгнила. Что ж тут о плоти говорить. Но ты не кручинься, Мрачный, теперь, добавляя к двум Орудиям третье, мы бы и из осыпающегося праха достойное соорудили. Сам же видел ритуал и познал его. - Что есть, то есть, - согласился я, размышляя, стоит ли присесть или так и продолжить стену спиной подпирать. Нет, всё же лучше и удобнее будет присесть, а то нога. Она время от времени даёт знать о минувшей ране. - Хорошо, если всё так и будет. Ну а мне сперва тут кое-что доделать потребуется, окончательно порешать, кто заместо меня здешним войском из наших и пруссов командовать останется. Союзнички опять же. с ними тоже придётся верно порещать, чтоб таковыми и оставались, не вздумав снова с маврами в гнилые игры играть. - Леонский король, - каркнул Гюрята. – По его душе заяц пробежал и след свой оставил. - Да уж заметил! Потому и тащу вверх Хуана Самарро. Этот спуску маврам не даст, меж ними кровь. А ещё Онека Лара. Единственная из крови сего рода. кто в отца пошла, не сломалась под гнётом и не польстилась на сладкие обещания. Если этих двух и Гарсию II Наваррского связать воедино, напомнить о больших возможностях и подсказать пути достижения… Никакой Бермудо преградой не станет. А если что и утворит, ему укорот дадут. Молчальник в ответ на это лишь кивнул и прикрыл глаза. Соглашается, насколько я могу понимать этого реликта жреческого сословия. |
