Из квартала Макарена хорошо просматриваются каменные кружева порталов, башен и башенок кафедрального собора — самого большого в Испании. Мне довелось повидать немало храмов, в том числе и те, что превзошли своими размерами Севильский — святого Петра в Ватикане и святого Павла в Лондоне, и потому собор запомнился не столько архитектурой, многочисленными скульптурами великомучеников, распятиями и т. д. Под его высоченными сводами недалеко от алтаря, в каменном склепе, покоятся останки Христофора Колумба. Как известно, после своих плаваний в «Индию» он поселился в Вальядолиде, в Испании, где и умер. Его прах перенесли в Севилью, отсюда на остров Санто-Доминго у берегов Центральной Америки, потом — на Кубу, и наконец, в 1902 году великий мореплаватель нашел последнее пристанище в Севилье, в этом каменном склепе. Таким образом, Колумб уже после смерти совершил еще одно, четвертое плавание к берегам Америки. (Заметим в скобках, что существуют и другие версии относительно места захоронения первооткрывателя Америки.) С великого открытия Колумба и начинается завоевание Нового света испанскими конкистадорами. Многие тысячи писем, карт, донесений и других документов, относящихся к этому периоду, хранятся в архивах замка Алькасар, бывшей резиденции испанских католических королей — титул, присвоенный им папой римским.

«Здравствуй, товарищ!»

Шоссе послушно повторяет изменчивый рельеф местности, плавно поднимаясь на склоны холмов и так же плавно спускаясь в долины. С кинематографической быстротой меняются пейзажи. Словно маленькие солнца, оранжево светятся среди густой зелени апельсины. По склонам ровными рядами бегут виноградники. Далеко, почти за горизонт уходят оливковые плантации. Одинокие пинии высоко и гордо взметнули ввысь пучкообразную крону. Под сенью пальм и эвкалиптов прячутся белые и розовые виллы. Их сменяет беспорядочное нагромождение каменных домиков с плоскими крышами. Они стоят близко, почти касаясь друг друга, как бы образуя один огромный дом. Это деревня. Непривычный, экзотический пейзаж, но в то же время как будто уже виденный раньше. Где? Ну конечно же, в Алжире или Ливане. Сходство с Ближним Востоком дополняет необычный, красноватый, гранатовый цвет земли. Отсюда, от арабского слова «гранат», и пошло название этой южной провинции — Гранада. Земля, давшая миру Федерико Гарсиа Лорку, «гренадская волость», увековеченная нашим Светловым. Прекрасная далекая земля, за которую пошел воевать украинский парень. Сколько лет прошло с той поры, когда Светлов написал свое знаменитое стихотворение, а жизнь гранадских крестьян не изменилась, а если и изменилась, то к худшему. Трудно, невозможно поверить, что в этом благословенном уголке земли люди голодают. Неужели земля не может прокормить земледельца? Конечно, может, и с лихвой, но все дело в том, что она принадлежит не тем, кто ее возделывает, а помещикам, которым стало дешевле и удобнее использовать машины, чем труд наемных батраков. Безработица, словно раковая опухоль, поразила и сельскую местность. В печати приводилась такая чудовищная цифра: триста тысяч крестьян Андалусии голодают. Таков один из зловещих парадоксов технического прогресса при капитализме.

Острым уступом нависает над главным городом провинции — Гранадой — высокий холм. С его вершины хорошо просматривается не только весь древний город, но ближайшие к нему подступы; еще дальше сверкают под солнцем снега Сьерры-де-Гвадаррамы. Именно из этих выгодных стратегических соображений арабский халиф Аль-хаммар в тринадцатом веке повелел построить здесь касабу — крепость. Каменной квадратной глыбой она охраняет вход во дворец халифа, названный позже его именем — Альгамбра. Правильнее будет говорить не об одном дворце, а о целом дворцовом комплексе.