– Отсутствуют.

– Выстрел в голову похож на контрольный?

– Вполне. За исключением того, что явно сделан с большого расстояния, как и два предыдущих, судя по результатам баллистической экспертизы, там у вас в папке это все есть. Но именно ранение в живот было смертельным. Так что не похож он на контрольный, – ухмыльнулся Трофимов, делая поворот.

– Неужели с такими дырками сумел выползти из леса?!

– Вот это, конечно, самое поразительное. Судя по большой потере крови, Малахов полз довольно долго, есть подробное заключение судмедэкспертизы.

– Или лежал на самой опушке без сознания, затем в последний момент очнулся и выполз?

– Едва ли, судя по одежде. Он прополз порядком.

– Понятно. А возможно ли по грязи на одежде определить его путь?

Трофимов задумчиво покачал головой.

– Я же говорил, был сильный дождь. Сами видите, как погода все время меняется, – он показал на небо. – Разве только Малахов в лесу что нибудь выронил и мы действительно сгоним на поиски этого полк солдат…

– Жена может знать, что у него было с собой? Кто с ним обычно охотился? – Турецкий буквально засыпал вопросами, причем делал это специально. – Он вообще часто это делал? Есть тут постоянный егерь? Вас Малахов с собой никогда не приглашал?

– Я – человек довольно мирный, – спокойно реагировал Трофимов, продолжая гнать с бешеной скоростью. – А остальное – выясним, оплошали, это точно. Но вы же сами знаете, на такие дела всегда хорошо смотреть с расстояния.

Шоссе было свежеасфальтированное и довольно узкое. Со стороны моря оно было ограничено редкими столбиками, кювет за которыми был пугающе глубоким. Но наконец приехали.

– Действительно, здесь очень мало места, чтобы разъехаться. Кстати, в то утро движение тут было более оживленным. Юный автогонщик успел сказать: когда раненый мужик выполз на дорогу, едва не случилась авария.

– Где это место?

Трофимов показал. За стеной бурьяна ничего не было видно. Но начинавшийся через десяток метров густой и темный лиственный лес мог вообще скрыть любую тайну.

– Да, – кивнул Турецкий. – Теперь я понимаю ваш скепсис относительно поисков. Но других вариантов пока что нет. Существует какая нибудь карта этой местности?

– Есть, – улыбнулся Трофимов. Он сломал тоненький прутик и, ни секунды не задумываясь, начертил карту. – Эта дорога относительно леса – кольцевая. Здесь заканчивается лиственный лес и начинается хвойный – очень рекомендую. А тут заканчивается и хвойный и начинается уже песчаная отмель.

– Отмель?

– Да да. Здесь каскад из трех озер. По сути, это водохранилище, оно ни с чем не связано, ниоткуда не вытекает и никуда не втекает. Я думаю, Малахов там рыбачил. Потому что стрелять тут можно только куропаток – довольно сыро, и они гнездятся на берегах озер. Основная живность начинается дальше, километров через тридцать, где кольцевая размыкается и лес расширяется примерно до семидесяти километров в диаметре, если можно так сказать. Вот там уже настоящие джунгли. Там диких кабанов навалом. У Малахова было с собой очень серьезное ружье – охотничий «Мосберг».

– Где оно сейчас?

– Было на Малахове, когда он выполз.

– Ну и ну! – поразился даже Грязнов, растирая свои ноющие виски.

– Жена говорит, что «Мосберг» ему подарил еще в советские времена министр МВД Щелоков за отлично организованную охоту для московских шишек.

– В каком состоянии было ружье?

– Было сделано не меньше десяти выстрелов, это судя по упаковке патронов… Но… – Трофимов замялся.

– Договаривайте.

– Ствол был уже чистый.