Часы на колокольне пробили двенадцать.

— А вот и теплоход, — сказал мистер Бард. — Минута в минуту.

3

«Зодиак» бросил швартовы, и паренёк лет пятнадцати очень ловко их закрепил. Шкипер вышел из рулевой рубки, чтобы проститься с пассажирами, благодарившими его и сетовавшими, что путешествие уже закончилось. Когда пассажиры проходили мимо ожидавших, одна из женщин сказала Трои: «Вы получите огромное удовольствие». Кто-то из пассажиров грустно говорил жене: «Ничего не поделаешь, приходится возвращаться на землю».

Когда все пассажиры прошли, новая группа направилась к «Зодиаку». Их приветствовал шкипер, добродушный, опрятного вида человек в белой рубахе, темно-синих брюках и галстуке. На нем была традиционная форменная фуражка.

— Вы, конечно, хотите подняться на борт. Том! — крикнул он, и паренёк начал перетаскивать багаж на палубу. Шкипер протянул руку, чтобы помочь дамам взобраться.

Мисс Рикерби-Каррик никак не могла решиться на этот подвиг.

— Боже мой! — воскликнула она. — Ох, ох, спасибо. — И совершила поистине чудовищный прыжок.

У неё была привычка ощупывать левой рукой на груди свитер, словно она носила в мешочке на шее все свои капиталы и проверяла, на месте ли они.

Пройдя мимо рубки, пассажиры по крутому трапу спустились в салон. Ещё один трап вёл в коридорчик, где находились каюты. Слева от трапа сквозь люк виднелась кухня, где какая-то блондинка ставила на поднос тарелки с мясными закусками и салатом. На женщине было чёрное ситцевое, платье и накрахмаленный белый передник. Блестящие соломенного цвета волосы были разделены на прямой пробор и стянуты в пучок. Блондинка ослепительно улыбнулась и сказала: «Доброе утро. Ленч будет через полчаса, бар откроется сию минуту». Трои заметила, что бар расположен у самого входа в салон с левой стороны.

С палубы спустился Том с вещами Трои, и она последовала за ним вниз, к своей каюте. Каюта 7 была третьей по правому борту и занимала площадь ровно вдвое больше койки. В ней были шкафчик, умывальник и расположенный под низким потолком иллюминатор. Покрывало и занавески были вишнёвого цвета, а на полочке у койки стояла в вазочке красная герань и несколько веточек папоротника. Мальчик поставил чемодан, затем и этюдник, улыбнулся и исчез. Трои распаковала чемодан, затем сунула его вместе с этюдником под койку, вымыла руки и хотела уже пройти в салон, как вдруг услышала на берегу голоса. Трои выглянула в иллюминатор, для чего ей пришлось, стоя на коленях, примоститься на койку. Иллюминатор был на уровне причала. Прямо перед глазами Трои возникли краги и ботинки франтоватого шофёра, его коричневые бриджи и две руки в перчатках, в каждой из которых он держал по чемодану. Все это исчезло из виду — шофёр, по-видимому, шёл к трапу, — и в поле зрения Трои попали чьи-то полуботинки и серые брюки. Ноги в серых брюках остановились, образуя усечённую треугольную рамку, сквозь которую Трои, как в искусно снятом кадре, увидела вдали мотоциклистов в чёрной коже: они по-прежнему сверкали металлическими нашлёпками, жевали жвачку и глазели в пространство. Ей вдруг пришла в голову нелепая мысль, что они смотрят на неё, но она тут же поняла, что это глупо. К парочке подошёл мальчик с «Зодиака», и в тот же момент всех троих загородило подъехавшее такси. Образующие рамку ноги в серых брюках сдвинулись, дверца такси приоткрылась, но тут вдруг раздался громкий стук в дверь. Трои быстро села на постели и сказала: «Войдите». В каюту заглянула оживлённая физиономия мисс Рикерби-Каррик.

— Послушайте, — сказала сна, — это же блаженство! Душ и два клозета! Чудо! — Трои не успела ответить ей, как мисс Рикерби-Каррик исчезла.