Афина замерла в неподвижности, словно бы каждое движение мышц мешало ей обдумывать аргументированный ответ. А затем заговорила, складно и бойко, точно готовилась полдня.

– Ну, во-первых, палочник Штока – один из крупнейших представителей квазинасекомых, известных мировой науке…

– Аргумент на троечку, – ввернул Григорий. Но Афину было не остановить:

– Во-вторых, ярчайший образец эндемической биоты архипелага Буровского. То есть потребление L-изомеров глюкозы, задействование в ДНК особого набора из двадцати двух аминокислот, удивительная способность замещать в метаболизме при необходимости углерод серой и фосфором – все эти уникальные особенности биоты архипелага присущи им в наиполнейшей мере!..

На Григория, однако, впечатление было произвести не так-то легко, и он покачал головой:

– Это все на троечку с плюсом.

Афина уничтожающе поглядела на супруга и выдала свой главный козырь:

– Ну а в-третьих, палочник Штока – единственный известный нам вид беспозвоночных существ, вооруженный хемолазером.

– Хемолазером? Ты серьезно? – Григорий почесал сачком за ухом. – В смысле, ты хочешь сказать, что они способны проводить химическую реакцию, влекущую за собой истечение когерентного пучка фотонов?

– Ну я не знаю, когерентный там пучок или просто сфокусированный… – неуверенно произнесла Афина. – У них, короче говоря, есть три железы. Каждая вырабатывает специфическое вещество. Когда палочник Штока испуган или решает атаковать, эти вещества смешиваются в особой клоаке, так называемой «параллельной гортани». Происходит бурная реакция. И стеклянистое тело, размещенное под хелицерами палочника, испускает яркий луч света. Если верить справочникам, на коже человека он оставляет ожог, как от сигареты…

– Вот это да! – воскликнул Григорий. Он был действительно впечатлен.

– Так вот я подозреваю, что клоны, когда вывозили отсюда животных с целью акселерировать их в своих лабораториях на Ардвисуре, начали именно с палочников Штока. Неопровержимых доказательств у меня, конечно, нет… Но я все же навела кое-какие справки. Так вот: до войны клоны писали научные работы о палочниках Штока в шесть раз чаще, чем обо всех других палочниках, вместе взятых! Хотя, казалось бы, дались им эти квазинасекомые, которые на их территориях вообще не обитают? Александра сказала мне, что я должна, исходя из своей интуиции, предугадать выбор клонов и взять тех же животных. Вот я и предугадала…

– Но зачем им эти палочники?! Объясни мне, простофиле! – попросил Григорий. – Согласен, что хемолазер – это страшно забавно… Но только что забавно, не более!

– Ты не понимаешь, – Афина снова посмотрела на мужа покровительственно. – Клоны непрестанно совершенствуются в генной инженерии. У них она, в отличие от нас, разрешена! И притом давным-давно! Соответственно, они могут взять палочника Штока и скрестить его… ну, например, с халкозавром. Представляешь себе халкозавра, стреляющего из лазера, который является неотъемлемой частью его организма? Или того хуже – обезьяну, которая уже достаточно сообразительна для того, чтобы совершать диверсии, и которая по виду – обычная обезьяна, приборы не фиксируют ни оружия, ни взрывчатки! Но при этом в самый неожиданный момент она распахивает пасть и оттуда бьет луч лазера! Который поджигает, ну например, одну бочку на огромном топливном складе… А дальше сам понимаешь… Тут, в общем, такое поле для безобразий… Непаханое просто!

Григорий смежил веки и энергично растер виски пальцами – этот жест помогал ему справляться с особо трудноперевариваемой информацией об окружающем мире.