– Говорит Арбузов! Говорит Арбузов! Назовите себя, если вы меня слышите!

– Валера, твою мать! Здесь Степашин. Слышу чисто. Ты где?

Сказать по совести, я был на триста процентов уверен, что Арбузов преспокойно ожидает спасателей на борту своего поврежденного «Кирасира». И что на связь он вышел лишь благодаря тому, что одна-две особо юркие радиоволны проскочили в пробоины по левому борту фрегата.

– Что значит «где»? Я Щедролосева вижу, он как таракан за вздыбленным палубным настилом затаился. А теперь и Крушкова вижу… А тебя не вижу.

– Ты что, здесь? – Моему удивлению и впрямь не было пределов.

– Да здесь, здесь. Мои ребята, значит, клонов вычистили, а ты, герой, даже не заметил!

Я расхохотался. Есть такой хохот – нервный.

В эфире начали появляться и мои циклопы.

– Жив-здоров боец Крушков!

– Ранен. Но не очень серьезно. Вколол блокаду. До конца операции дотяну, – отрапортовал Помелица.

У меня камень упал с души.

– Жизнь прекрасна! – отозвался закоренелый оптимист Щедролосев.

И только Деркач отмалчивался. В последний раз он попадал в фокус моего внимания в самом начале перестрелки. Потом вроде бы тоже где-то мелькал. Но в этом я уже не был уверен.

– Семен, ты что там притих? – спросил я и, не дождавшись ответа, поинтересовался у циклопов: – Эй, ребята, Деркача никто не видит?

– Да вроде нет.

– Там, возле двери он сидел. Я подумал, ранец у него забарахлил.

– А слабо слетать проверить? Крушков, к тебе в первую очередь относится.

Через минуту Крушков вновь вышел на связь.

По его тяжелому дыханию я в ту же секунду понял: дело швах.

– Тут… В общем… Царствие небесное, вечный покой.

– Да брось ты, Василек, – с нервной ленцой в голосе сказал Помелица.

– Чего бросать-то… Семена больше нет… с нами.

– Что именно случилось? Может, пусть лучше доктор разбирается?

– Да не надо доктора… – глухо произнес Крушков. – Все и без доктора ясно. В нем больше двадцати дырок навертели. Странно, конечно… Эти клонские пукалки не должны были…

В наш печальный разговор вклинился Арбузов. Он, разумеется, тоже все слышал.

– У них кроме «Куаджей» была минимум одна всережимная винтовка. Вот прямо передо мной клонская тушка болтается, вся магазинами обвешана…

Всережимная винтовка… Тут уж, конечно, никакой «Валдай» не защитит. Странно только, мои сенсоры не засекли ее по характерному спектру выхлопа. А может и засекли, потом на досуге запись пересмотрю, разберусь.

Итак, одного бойца мы уже потеряли. Я не на шутку встревожился. Ведь мы не прошли еще и половины маршрута! Что же это получается, при сохранении текущих тенденций… А, впрочем, к черту! Лучше об этом не думать.

Но дальше, к счастью, операция пошла как по маслу.

В носовых отсеках порядка было больше. Через каждые пять—десять метров встречались бойцы других групп, освещение в большинстве выгородок было восстановлено. Мы быстро пересекли фрегат сверху вниз и остановились перед восьмиугольными воротами броневой цитадели корабля.

Внутри цитадели располагался боевой мостик, он же, по науке, ГКП – главный командный пункт фрегата «Гита».