Бросаю на нее осуждающий взгляд.

— Типун тебе на язык!

Мелани слизывает крошки с губ.

— Я говорю, это самое страшное, что могло бы случиться. Но все сложилось иначе. — Она встряхивает волосами. — Так что еще не поздно все исправить.

— Что тут исправишь? — плаксивым голосом спрашиваю я. — Я кругом виновата, повела себя как последняя бесстыдница, обидела их обоих…

Мелани серьезно смотрит на меня своими светло-карими глазами.

— Во-первых, как можно скорее реши, с кем хочешь быть. Одного придется отставить, тут уж ничего не поделаешь.

— Я уже решила.

Мелани одобрительно кивает.

— Но как быть с тем… которого придется отставить? — спрашиваю я. — Ни тот ни другой, по сути, не сделали мне ничего плохого. Я обоим благодарна за любовь, заботу и нежность…

— Тому, которого придется отставить, напиши письмо, — рассудительно говорит Мелани. — В нем самым честным образом расскажи, как все случилось. Вырази надежду на понимание и на то, что по прошествии времени вы, может, станете просто добрыми друзьями. Попроси прощения и пожелай счастья.

Оживленно киваю.

— Точно. — Пальцы начинает покалывать от нетерпения. Если бы не Мелани, я бы тут же села за компьютер и принялась бы сочинять электронное письмо.

— Сейчас он, может, и позлится, — говорит Мелани, глядя на тарелку с пирожными и, очевидно раздумывая, стоит ли есть третье. — Но со временем успокоится. Не исключено, даже поймет, что не зря вы расстались. Он ведь, как бы там ни было, человек интеллигентный.

Бросаю на нее косой взгляд. Я ведь не сказала, с кем хочу быть.

— Кто?

Мелани лукаво улыбается.

— Если не ошибаюсь, они оба достаточно умны и образованны.

Хитрюга! Она ведь прекрасно знает, кому я дам от ворот поворот. Вздыхаю, чувствуя долгожданное облегчение.

Мелани берет пирожное и принимается его есть с таким удовольствием, будто оно не третье, а первое, причем попало ей в руки после того, как она год не прикасалась к выпечке.

— Мне бы твой аппетит, — с завистью бормочу я. — Тогда, может быть, и сил было бы больше.

Мелани поводит округлым плечом.

— Обрести аппетит не проблема. Берешь, к примеру, пирожное — и ешь!

Хмыкаю.

— Если бы все было так легко…

— Главное, ничего не усложнять! — провозглашает Мелани. — Особенно если в этом нет большой надобности. — Она откусывает очередной кусок, с удовольствием прожевывает его, глотает и слизывает с губ крем.

Наши взгляды одновременно падают на кольца, о которых мы благополучно позабыли.

— А кольцо… — начинает Мелани.

Решительно киваю.

— Да, кольцо я непременно верну.

Подруга похлопывает меня по руке.

— Ты молодец.

11

Следуя настоятельному совету Мелани, вечером я ничего не предпринимаю, а еду домой, минут пятнадцать лежу в расслабляющей ванне и сразу после этого отправляюсь спать. Утром же встаю спозаранку и, радуясь, что голова прояснилась, усаживаюсь с чашкой кофе за компьютер.

Письмо Себастьяну получается длинное и очень правдивое. Однако, щадя его чувства, слова и выражения я выбираю с особой тщательностью. И, разумеется, упоминаю о том, что я перед ним совершенно чиста, что до последнего хранила ему верность и что витать в облаках не могла, ибо переживала происходящее отнюдь не легко и всем сердцем.

Тут я немного лукавлю.