— Если я вас сейчас отпущу, вы придете снова завтра вечером?

Лорна покачала головой:

— Это не должно входить у нас в привычку.

— Конечно нет, дорогая маленькая гордячка.

Есть еще масса увлекательных вещей, куда более интересных, чем сидение в саду; но сейчас подходит и сад.

Лорне казалось, что слова Джимми находятся за пределами ее понимания. События разворачивались слишком быстро; ей казалось, что она теряет контроль над ситуацией.

— В любом случае мне нужно идти, — упрямо настаивала она.

— Мне страшно, — тихо сказал Джимми.

— Страшно? — Лорна неподдельно удивилась.

— Вы, как призрачная мечта, исчезнете, и я пойму, что это был сон. Неужели мы только сегодня днем встретились под этими деревьями? Кажется, я знаю вас целую вечность и все же боюсь потерять вас. Как будто придет завтрашнее утро, и вы растаете.

Его слова обволакивали ее своим колдовским обаянием.

— Я никуда не денусь. — Она говорила тихо, почти шепотом.

— Обещаете?

Она смотрела на него, слегка запрокинув голову. Стало совсем темно; их очертания были расплывчаты, но они ощущали присутствие друг друга, а вот остальной мир был забыт. Остались только они, мужчина и женщина, лицом к лицу.

— Вы не забудете меня? Обещайте мне это.

— Обещаю.

— Я мечтаю о вас, Спелая Вишня.

Его голос гипнотизировал, притягивал к себе, как магнит, более сильный, чем ее воля. Они стояли очень близко друг к другу; рука Джимми сжимала руку почти до боли. Лорна чувствовала, что вся дрожит и ждет… ждет… В тишине раздался бой церковных часов!

Бум! Первый удар разрушил волшебство. Она отшатнулась от него:

— Я пойду. — Ей было странно слышать свой собственный голос — это был шепот, сопровождающий тревожное трепетание ее сердца. — Спокойной ночи, Джимми. Надеюсь, вы дойдете целым и невредимым.

Она ушла. Ее юбка прошуршала по высокой траве, и она исчезла в темноте среди кустарников. Ворота со стуком захлопнулись за ней, и он остался в одиночестве.

Мгновение он разглядывал сумрак, в котором она исчезла, затем закурил сигарету одной рукой, перелез через ограду и пошел к усадьбе. Он улыбался и скоро начал напевать мотивчик одной из новомодных танцевальных мелодий.

Лорна стояла на террасе перед домом. Она смотрела через двор на церковную башню, которая вырисовывалась темной тяжеловесной громадой на фоне неба. Куранты уже отзвонили; казалось, их отзвук повис в воздухе. Десять часов.

Мир был тих и спокоен, только летучие мыши во дворе пикировали, снова взмывали и кружились в воздухе. Лорна стояла неподвижно. Она прожила на свете двадцать один год, но первый раз безотчетно почувствовала, как пробуждается ее сердце.

Никогда раньше она не испытывала таких эмоций. Ей было немного стыдно, немного страшно, но упоительно и сладостно оказаться в этом мире без границ.

«Это плохо?» — спрашивала она себя и чувствовала, что таким притягательным, мучительно прекрасным может быть только что-то правильное и хорошее. Любовь выше всяких слов, она не поддается определению.

Лорна повернулась к гостиной, устав от шквала эмоций. Ей нужно прийти в себя. Она открыла французское окно. Близнецы сидели на софе в том же положении, в каком она оставила их, вокруг были разбросаны книги.

— Где Бет?

— Я думаю, она ушла на прогулку или что-то в этом роде, — ответила Пеке.

Лорна вздрогнула. «Неужели Бет видела, как я шла в сад, и потом следила за мной? Да нет, не может быть. Очень глупо, что я так испугалась.