— Так, есть! А ну, что здесь барахлит? Понятно. — Он взглянул на Черникова: — Коробок спичек лишний есть?

— Этого добра хватает, а зачем тебе спички?

— Дай один коробок.

Ротный протянул взводному спички. И практически тут же кондиционер заработал, как и прежде, бесшумно — дребезжание прекратилось.

— Вот так, учись, командир, пока я живой! — усмехнулся Зайцев.

— Что ты сделал?

Поставив панель на место и спрыгнув с кровати, Зайцев объяснил:

— Там, внутри, трубки. От вибрации они смещаются друг к другу. Ну, и дребезжат, как соприкоснутся. Надо развести трубки, я так и сделал, а коробок между ними вставил, чтобы больше не смещались. В общем, полный порядок.

Черников покачал головой:

— Да, техника…

— Хорошо, хоть такая есть. У наших соседей из артдивизиона сгорел БК. Наглухо. Замкнула проводка. И теперь они в духоте маются.

— Чего новый не выпишут? На складе их шесть или семь штук стоя́т.

— А то ты нашего зампотыла не знаешь? Да он скорей удавится, чем кондер выдаст. Его же аборигенам за приличные бабки загнать можно. А ты говоришь, выдаст. Ребята обращались к нему, сказал, сдавайте сгоревший кондиционер в ремонт. В ремроту, словно там рембыттехника какая. А пока, мол, вентилятором обходитесь.

— Почему к полкану не обратились?

— Не знаю. Может и обращались. Но кондера у них до сих пор нету.

Зайцев так же закурил и присел на кровать Черникова.

— А ты, собственно, зачем пришел, Илья? — спросил ротный.

— Выпить предложить. У меня в заначке фляжка спирту имеется, подумал, почему бы с командиром в выходной не выпить?

Черников, погасив окурок, спросил:

— Ты по части долго мотался перед тем, как ко мне заглянуть?

— Да считай с завтрака.

— Понятно.

— Что тебе понятно?

— Столько времени на солнце проводить нельзя. Вредно для головы, идеи начинаются глупые рождаться.

— Ты на что намекаешь?

— На то, что только после хорошего перегрева в башку может прийти мысль жрать спирт в сорокаградусную жару!

— От кого я это слышу? Не ты ли в прошлую…

Старший лейтенант повысил голос:

— А вот обсуждать действия командира тебе, прапорщик, не положено! Так что заткнись, пожалуйста!

В прошлую среду офицеры подразделения тылового обеспечения полка отмечали день рождения начальника вещевого склада. Ну и перебрали — да так, что их пришлось по модулю на руках разносить. После чего командир объявил всем участникам пьянки по выговору.

Прапорщик ответил:

— Есть, заткнуться! Грубо, конечно, но я не в обиде.

— Еще бы ты был в обиде. Субординация есть субординация. А теперь скажи, с чего вдруг решил выпить? Что за причина? И не коси, я ж тебя как облупленного знаю, без повода ты к стакану даже не притронешься.

Зайцев вздохнул:

— Да нет никакой причины, Сань. Просто муторно что-то на душе, беспокойно. Предчувствие какое-то плохое.

— А может, с супругой проблемы?

Прапорщик кивнул:

— И с Ленкой проблемы.

— Что за проблемы, если не секрет?

— От тебя секретов нет. Братан старший письмо прислал. В пятницу получил. Пишет, будто Ленка моя с врачом новым загуляла. Она же медсестрой в больнице работает. Ну, а туда врача после института прислали. Так вот она с ним шуры-муры крутит.

Командир роты внимательно посмотрел на подчиненного:

— И ты веришь брату?

— Так брат все же! Нас с ним мать подняла, росли без отца.