– Надень их, – предложил я.

– Пойми, я должна жить в них всю мою жизнь, но очки – это не то, чем мне хотелось бы себя украсить в вечернем платье.

– Лапочка, они часть спектакля, – пояснил я. – Надень.

– Ну, хорошо, – сдалась Барбара, – если ты так ставишь вопрос. – Очки придали ей искренний, невинный вид. Мгновение она изучала меня. – Ты тоже выглядишь совсем неплохо. Уж не хочешь ли ты сказать, что можешь сам завязать галстук? Хэнк всегда заставлял меня... – Она оборвала фразу и затем попросила: – Знаешь, введи меня, пожалуйста, вкратце в курс дела. Должна же я хоть что-то про тебя знать.

– Тебе надо знать лишь одно, – ответил я. – Не поощряй Карла, если не захочешь его на самом деле. Стоит ему понять, что ты доступна, его уже не остановить ни топором, ни пулей. Не стану вдаваться в детали, но он думает, что мы поженились несерьезно. Поэтому вполне можно ожидать, что он попытается тебя испытать. Так что тебе лучше знать, как себя вести.

Барбара внимательно посмотрела мне в глаза:

– Ты поддержишь меня, если я дам ему пощечину?

– Только если будешь действовать серьезно, если с самого начала дашь ему ясно понять, что шутить не намерена. Не думай, что сможешь с ним заигрывать, рассчитывая, что я приду тебе на помощь. Карл не понимает шуток, а я не из тех, кто ищет приключений на свою голову. Так что выбирай. Мне очень не хотелось бы вмешиваться.

– Не слишком-то приятно такое слышать, – натянуто произнесла она.

– Проклятье! – взорвался я. – Ты мне ничем не обязана. Я втравил тебя в эту историю и теперь пытаюсь вытащить из нее. Но ничего не могу гарантировать. Если тебе подвернется что-то лучшее... Ах, дьявольщина! Ладно, поехали!

– Да, – согласилась Барбара. – Поехали!

– Ничего особенного, – подбодрил я ее. – Все, что от тебя требуется, это шествовать с важным видом. Даже ребенок с этим справится.

Она взглянула на меня и засмеялась:

– А кто тут боится? Который из них Гандермэн?

– Тот, кто вдвое превышает всех размерами и втрое безобразнее остальных, и есть Гандермэн. Знаешь, что ты самая хорошенькая женщина в этом зале?

– Это прозвучало бы убедительнее, если бы ты сначала огляделся.

– Не обязательно, это и так видно, – возразил я, и тут мы пересекли место, отведенное для танцев. – Привет, ребята! Бабе, вот этот человек, возвышающийся над всеми, Карл Гандермэн. Не советую иметь с ним каких-либо дел. А это Карла Макмагон... Миссис Найквист... Карл, сволочь, дай нам выпить, выруби эту чертову музыку и погаси прожектора! Мы поженились не для того, чтобы ублажать твоих завсегдатаев.

Карл махнул рукой. Музыканты вернулись к Иоганну Штраусу, часть ламп погасла. Гандермэн выступил вперед.

– Ну, будь я проклят! – прорычал он.

Малышка выглядела перед ним Дюймовочкой. Карл был здоровенным мужчиной, ничего не скажешь. Он наклонился, снял с Барбары очки и положил их на стол. Затем внимательно посмотрел на нее и поцеловал. Барбара дала ему на это около десяти секунд, после чего наступила высоким каблуком на ногу. Карл резко выпрямился, на мгновение его лицо исказилось от боли и гнева. Затем откинул голову и разразился оглушительным смехом.

– О'кей, беби, – проревел он. – Вот это тебе, держи. Свадебный подарок.

Малышка вновь водрузила очки, потом через ленты и блестящую обертку добралась до коробочки от ювелира.