В мрачном настроении я выставила руку в окно и смотрела, как дома Низин сменяются деловыми зданиями. Солнце тускло блестело у меня на браслете, на особом узоре его звеньев. У Айви есть браслет на щиколотку с таким же узором. Я еще видела в нашем городе такие же и зарабатывала улыбки и пожатия плеч, когда пыталась спрятать свой. Я знала, что это, наверное, для Кистена способ объявить миру о своих завоеваниях, но все равно браслет носила. Как и Айви свой.

— Стриж тебя не тронет, — тихо сказал Кистен, и я обернуась к нему.

— Физически — не тронет, — согласилась я, обрадовавшись, что он с этим вопросом справился вот так. — Но можешь не сомневаться, что в петицию об освобождении Пискари она вложит все излишки своей любви.

Он слегка помрачнел, и в машине стало тихо — мы оба подумали, что будет, если у нее получится. Мы оба тогда не по уши в дерьме, а просто на дне дерьмовой реки. Кистен был у Пискари наследником и предал своего мастера в ту ночь, когда я железной палкой добилась от старого вампира покорности. Сейчас Пискари об этом не вспоминает, но если он выйдет, то наверняка своему бывшему наследнику пару ласковых скажет, несмотря на все Кисте но вы заслуги: это он сохранил предприятия Пискари на ходу, потому что Айви не стала бы даже при ее статусе наследника.

Снова зазвонил телефон, я его достала и еще до того, как переключить в беззвучный режим, увидела незнакомый номер. Брать трубку было бы невежливо, пока я с Кистеном.

— Ты не злишься? — спросила я неуверенно, глядя, как на его лице эмоции сменяют друг друга: от тревоги за свое физическое бытие до беспокойства о своем эмоциональном состоянии.

— На что? На то, что тебя тянет к Айви? — Луч солнца пробежал по нему — это мы переезжали мост. Я почувствовала лицом тепло солнца, а Кистей высвободил руку из моей, чтобы маневрировать в плотном потоке. — Нет, — ответил он, и глаза его слегка затуманились. — Я тебя люблю, но Айви… с самого ухода из ОВ и твоего переезда к ней она никогда не была так счастлива, так спокойна. А кроме того, — добавил он манящим голосом, — если так будет продолжаться, у меня может быть шанс на потрясающий альянс втроем.

У меня отвалилась челюсть. Я шлепнула Кистена ладонью:

— Ни за что!

— Ну ладно, — засмеялся он, хотя глаз не отводил от потока машин. — Ты погоди брыкаться, пока не попробовала.

Я скрестила руки на груди, глядя прямо перед собой:

— Кистен, этого не будет… — но тут я увидела его глаза. Он просто меня дразнил. Хочется думать,

— На эту пятницу ничего не намечай, — попросил он, когда мы остановились возле очередного светофора.

Я сумела даже не улыбнуться, но душа просто пела. Он помнит!

— А почему? — спросила я, прикинувшись, что забыла.

Он улыбнулся, и я не смогла дальше притворяться.

— Поведу тебя отмечать твой день рождения, — ответил он. — Заказал столик в ресторане «Кэрью Тауэр».

— Иди ты! — воскликнула я, глядя на крышу упомянутого здания. — Я никогда там не ужинала… — Но в голове у меня уже завращались шестеренки. — Я даже не знаю, что надеть.

— Что-нибудь такое, что легко снять? — предложил он.

За нами загудел клаксон, и Кистен, не глядя, прибавил скорость.

— У меня все, что есть — с кучей пряжек и застежек, — парировала я.

Он хотел что-то сказать, но зазвонил его телефон. Я нахмурилась, когда Кистей потянулся за ним. Я-то никогда не отвечаю на звонки, если мы вместе. Ну, не то чтобы мне так уж часто звонят.