Вначале д’Артаньян воспринимал это как проявление обычной благодарности — в конце концов, они ведь избавили хозяина от бандитов. Но все оказалось не так просто.

— Вы всем довольны, господин лейтенант? — подошел к нему Оржак, когда настала минута прощаться.

— Еще бы! — вежливо ответил д'Артаньян. — Где бы мы еще столь приятно и безмятежно провели время?

— У меня тоже нет претензий к вам. Приют и харч вы сполна оплатили своими шпагами.

— Не заставляйте нас молиться на шпаги, как на кормилиц, — недовольно поморщился мушкетер. — Хотя на самом деле так оно и есть.

Он уже хотел садиться в карету, но Оржак упредил его.

— Тем не менее просил бы вас задержаться еще на пять минут. Думаю, судьбы Франции они не решат.

Ничего не объясняя, он увлек д'Артаньяна в трактир, оставив всех остальных на улице. Графу показалось, что хозяин желает отблагодарить лично его, поэтому настроился воинственно. И был крайне удивлен, когда увидел, что у стола, за лестницей, ведущей на второй этаж, в покаянных позах стоят Серж и еще какой-то рослый детина-разбойник, которого д'Артаньян во вчерашней сутолоке как-то не приметил. Руки обоих грабителей, как и полагается, оставались связанными.

— К вам хочет обратиться Серж, вы помните его. Этот вот, отставной сержант, — проговорил Оржак голосом престарелого кюре.

— С просьбой о помиловании? Но я не судья. И даже не прокурор.

— И все же он хотел бы обратиться именно к вам, господин граф.

Д'Артаньян снисходительно пожал плечами.

— Ну что ж, «молитвенно, молитвенно», как изволил выражаться сам сержант-дезертир Серж. Слушаю тебя, грабитель, — тут же обратился к сержанту.

— В шайке грабителей я был всего лишь несколько дней. Оказался в ней случайно, никого ограбить не успел. Кроме того, я, как и вот мсье Чемпан, не дезертир. Я действительно отставной сержант. Но приткнуться мне некуда. Кажется, у вас нет слуги? К крестьянскому житью я не приспособлен, всю жизнь прожил в городе. Зато солдат из меня был неплохой.

— Вчера ты убедил нас в этом, Серж.

— Понимаю вашу иронию. Но вчера — особый случай. Грабитель из меня не получился — это ясно. Но ведь солдат — не грабитель. Вы как офицер должны понимать меня.

— Итак, ты просишься ко мне в слуги?

— Вы получите слугу, способного оголять оружие вместе с вами. В тех случаях, естественно, когда будет позволять ваша честь.

— И я должен верить тебе? Человеку, явившемуся вчера с бандой лесных грабителей?

— Осмелюсь заверить, — подключился к разговору Оржак, — что этот солдат говорит правду. В банде он всего несколько дней. Я опросил других грабителей.

— Да-да, святая правда, — затараторил Чемпан, побаиваясь, что его тотчас же прервут. — Я готов присягнуть хоть перед вами, хоть на Библии перед судом. Этот человек рожден не для грабежей. Он — мастеровой: плотник, каменщик, даже портной. Что ни дайте ему, починит. А готовит не хуже господских поваров. И даже грамоте обучен.

— Что до клятвы на Библии, то, думаю, тебе это еще предстоит, — заверил Чемпана д'Артаньян. — Мне действительно нужен слуга, — обратился он к Сержу. — Прежнего я недавно уволил. Но слуга, а не наемный убийца и не волк в клетке, постоянно высматривающий дорогу к лесу.

— Вы спасли меня от гибели. Теперь можете спасти от виселицы и бездомных скитаний. Этим и дадите себе гарантии.

Задумавшись, д’Артаньян прошелся по трактиру. Все трое внимательно следили за каждым его шагом, каждым движением.