А Джеред весь такой: «Ничо». Весь обсосанный и виноватый. У него как раз в руках передний конец Графини был, и он чуть было тотально не уронил ее головой об ступеньку фургона.

Поэтому я такая: «Ебаное УО! Графиня тебе все гонады повыдергивает, когда пробудится!» (А она ведь может, хотя когда мы ее развернули, никакого ущерба ей, похоже, не причинилось.)

А легавый такой: «Ну-ка ни с места, детка». И рука на пистолете, будто мы его жопе сейчас полный Колумбайн устроим или как-то. И тут я поняла, что самое время для какой-нибудь стратегии.

Поэтому подхожу такая к легавому, а сама шепотом, шепотом, чтоб типа Джеред не услышал. И вся такая: «Офицер, мне реально неудобняк, что меня так видят. Я должна в „Каппа Каппа Дельту“ вступить, а нам это вот задание дали. Да я лучше сдохну, чем так стану одеваться, но это типа на кампусе самое популярное и крутое женское землячество».

А легавый такой: «А парень тогда что тут делает? Он тоже у вас в женском землячестве?»

И я ему: «Ш-ш-ш-шш. Господи, вы ее обидеть хотите? Ее вообще заставили так побриться, ей и без того трудно, а еще плоская, как доска. Если честно, мне кажется, она не пройдет. Все знают, что в ККД только красотки. Алло?» И сама такая глазами хлоп-хлоп — и как бы по сути невидимые свои сиськи выпячиваю руками, как, я часто видала, в музыкальных клипах делают.

А легавый мне такой: «Студенческий билет предъявите?»

А я такая: БЛЯДЬ — потому что не прикинула, в каком колледже скорее всего будет женское землячество, поэтому засветила ему свою ксиву из Беркли. Все же знают, что Беркли самый знаменитый оплот хиповского поведения и высшего образования, в котором девчонке из землячества, вероятно, придется дуть, как сотне футболистов, чтоб только средний балл не занизили. А легавые футбол любят.

Поэтому он такой: «Ладно, только убедитесь, что там достаточно отверстий для воздуха, и ваши подруги внутри не задохнулись».

А я такая: «Ну еще бы. До встречи, легавый».

Короче, когда мы доставили хозяев к Джереду, его мачеха там вся такая: «О, я вижу, ты и свою маленькую подружку с собой привел».

А Джереду неудобняк париться, поэтому он весь такой: ну да типа, нам самостоятельную в школе дали. А у его монстрихи натурально протооргазм, что сынок девушку привел, поэтому она даже почти и не вякала, когда мы тела ей через всю квартиру протаскивали. Джеред такой: «Это по социологии. Нам задали делать копии египетских мумий».

Мне хоть и стыдно целиком как со-женщине, все равно спасибо большое, что когда отцы выбирают себе трофейных жен, они им не устраивают отборочный тест, как перед колледжем, и не читают их резюме, потому что вот такая херотень у тетки с нормальным интеллектом им с рук не сойдет. А монстриха Джереда вся такая: «О, как это мило. Соку не хочешь?» К счастью, ее еще не было на горизонте в шестом классе, когда у нас с Джередом на самом деле была самостоятельная по мумиям. Тогда случился неудобняк — мы по маминой «Визе» купили эластичных бинтов на триста долларов, а у моей сестренки Ронни ноги немеют до сих пор (и панические атаки, если она оказывается в замкнутом пространстве). Но ни гангрены не было, ни ампутации не понадобилось, как грозили врачи, а мы получили четверку, поэтому я вообще не понимаю, из-за чего был весь шум и консультации у психологов.

Короче, развернули мы Графиню, и тут я вспомнила, что надо вернуться и Чета покормить, я ж обещала этому тошнотному мужику с котом, а раз у нас с ним случился момент интимности, я чувствовала, что обязана. В общем, мы запихнули Вурдалака Хлада Джереду под кровать, потому что Джеред хотел сидеть на кровати и играть с «Икс-боксом», а кровать у него на одного. А я, короче, села в автобус на Двадцать четвертой улице и вернулась в ЮМУ — времени как раз покормить Чета, пока от своей немертвой дремы не пробудился старый голый вампирюга.