И так — год за годом, год за годом…

Их были сотни на одном курсе, а за годы — уже и тысячи.

И все же, в какой-то краткий момент, доктор Свенсон общалась лично с Мариной Сингх…

— Ты недооцениваешь себя.

Марина покачала головой.

— Ты переоцениваешь доктора Свенсон. И меня. Мы незнакомы.

Это было полуправдой.

Однобокой правдой.

— Ты была ее студенткой, которая успешно усваивала ее лекции. Возможно, для нее это существенно. Вот тебе и зацепка. Я допускаю, что с бывшей ученицей, да еще хорошей ученицей, она скорее согласится разговаривать, чем с кем-нибудь другим.

— Не считая ее работодателя.

Он поднял брови, изображая удивление.

— Так ты полагаешь, что это я должен поехать?

— Разве мы с тобой единственные люди, которые годятся для этой миссии? Я не думаю, что туда нужно ехать кому-то из нас двоих.

Перед ее глазами явственно стоял Андерс.

Тогда, перед своим отъездом, он подробно рассказывал ей об удивительных открытиях доктора Свенсон.

А она ничего не поняла.

— Доктор Свенсон обнаружила в дебрях Амазонки затерянную деревню, точнее, неизвестное племя, — сообщил Андерс. — Женщины беременеют там до конца жизни и производят на свет здоровых детей.

— Какой ужас, — пробормотала в ответ Марина.

Она вводила данные в таблицу и, как часто бывало, слушала его вполуха.

— Правда, они живут лет на десять меньше нашего, но это общая картина для Амазонии — из-за неполноценного питания и отсутствия медицинской помощи.

— Зачем им столько детей?

Андерс оттолкнулся от стола и проехался в кресле по тесной лаборатории, маневрируя с помощью своих длинных ног.

— Их яйцеклетки не стареют, понимаешь? Тело стареет, движется к смерти, а менструации не прекращаются, репродуктивная система остается молодой. Это конец ЭКО (экстракорпорального оплодотворения), понимаешь? Это будет препарат против бесплодия. Больше никаких затрат, никаких инъекций, никаких донорских яйцеклеток и суррогатных матерей. Созревающая до конца жизни яйцеклетка, менструация до конца дней, понимаешь?

Марина подняла на него глаза.

— Может, не надо?

Андерс положил ей на стол пухлый доклад доктора Энник Свенсон «Репродуктивная эндокринология и племя лакаши» в твердом переплете.

— Представь себе на минутку, что ты клинический фармаколог и работаешь в крупной компании, создающей новые препараты. Что кто-то предлагает тебе эквивалент «Утерянного горизонта» для яичников американок.

Он взял Марину за руку, словно предлагая ей что-то…

— Ты откладываешь свои планы по рождению ребенка, сколько тебе нужно. Сорок пять лет — уже не возраст, мы говорим о пятидесяти, шестидесяти годах, а то и больше! Ты можешь родить всегда, когда захочешь.

Марина поняла, что эти слова адресованы непосредственно ей. Ей было сорок два. Она любила мужчину, с которым никогда не уходила вместе с работы. Она никогда не заговаривала с мистером Фоксом на эту тему и даже не думала, что у них может родиться ребенок.

Да, маловероятно. Но не исключено…

Она взяла доклад в руки:

— Энник Свенсон.

— Исследовательница. Вроде знаменитый этноботаник, работающий в Бразилии.

— Свенсон не этноботаник, — сообщила Марина, проглядев содержание доклада: «Наступление половой зрелости у женщин племени лакаши», «Рождаемость в аналогичных племенах»…

Андерс тоже заглянул на эту страницу, словно там была напечатана вся эта информация.

— Откуда ты знаешь?

Марина захлопнула доклад и оттолкнула его от себя. С самого начала, как она теперь вспомнила, ей хотелось держаться подальше от него.