— Нет, Спасибо. Шампанское великолепное. — Мои нервы на пределе. Я каждый раз ощущаю спазм в плечах, когда мы попадаем в зону турбулентности. Я хватаюсь холодными руками за подлокотники кресла и сдерживаю позывы, чтобы не вырвало на сиденья впереди меня. Пожилой мужчина, сидящий рядом со мной, отодвигается, глядя на меня с осторожностью. Между нами не так уж много места. Я уверена, что он не рад, что сидит рядом с такой ходячей катастрофой, как я. Если меня стошнит, он точно окажется в зоне поражения. Меня снова выворачивает, когда самолет трясет. Не блевать. Не блевать. Не блевать. Я зажимаю нос и считаю про себя до десяти, надеясь, что это успокоит меня. Последнее, что мне сейчас нужно, так это показаться в новом городе облеванной.

Когда я позвонила Кэрол, уточнить, когда у меня вылет, она предложила обменять мой билет в первый класс, чтобы меня не тошнило рядом с кем-либо следующие четыре часа. Как заманчиво было предложение, но она уже достаточно сделала для меня. Я даже подумывала о бронировании билета на поезд Калифорния — Нью-Йорк, но это было бы слишком долго. Мое собеседование StoneHaven Publishing в понедельник — через три дня. Мне нужно время, чтобы подготовиться к нему. Я также уверена, что я бы подошла больше, но существует вероятность не получить работу. Разумеется, моя мама будет рада услышать, что я возвращаюсь домой. Она хочет, чтобы я следовала мечте, но, только если это включает в себя найти мужа и остаться в Калифорнии.

Прощание с мамой было болезненным. Каждый раз, когда я выносила чемодан на улицу, она кривила лицо, словно я только что убила одного из ее несуществующих внуков. Мне не хватило духу сказать ей, что Майлз придурок, и мы расстались. Я смогла сказать ей только полуправду. Она спросила меня, перерыв ли у нас в отношениях, и я кивнула в знак согласия. Я не уверена, что, не соврав ей, я была бы в настроении слушать ее жалобы, что я никогда не выйду замуж. Она любит напоминать мне, что я, вероятно, умру старой девой. На данный момент, звучит не так уж плохо. Я почти видела свое имя в газетах. Ребекка Геллар, старая дева с пятью кошками, умирает после разрыва отношений в Голливуде. Кстати о Голливуде, мне явно нужно отвлечься на этом самолете, чтобы быть в курсе последних сплетен о знаменитостях, звучит как блаженство. Чтение глянцевого журнала STARS — это мое новое тайное увлечение.

Я пролистываю последний номер и сжимаюсь при виде фото папарацци Майлза и Скарлетт, которые сидят близко, прижавшись друг к другу в нашей любимой кондитерской кофейне на Мелроуз. Они, кажется, новая светская пара Голливуда. Я знаю, мне лучше без обманщика — Майлза, но все равно больно видеть их вместе. Я быстро рассматриваю фото Майлза и Скарлетт, чтобы прочитать статью возле нее, и мое сердце вздрагивает на слове, которое выделено жирном шрифте: ПОМОЛВКА. Мы находимся приблизительно на высоте 40 000 футов, но я все еще могу чувствовать, что мой мир рушится, когда я читаю подробности статьи: “Голливудская телезвезда Майлз Шторм и его коллега Скарлетт Джонс обручились”. Мои глаза увлажняются, глядя на увеличенное фото кольца Скарлетт.

Тот факт, что Майлз дал ей кольцо, является потрясной вещью. Мы обручились через полгода, но он не торопился купить мне обручальное кольцо. Я думаю, что нашим отношениям не суждено было продлиться долго. Я не могу поверить, что он пытался нести чушь о том, что Скарлетт ничего не значит для него. Видимо, она значила намного больше, чем я думала.

Голос капитана самолета приглушено раздается по внутренней связи, отрывая меня от моих мыслей. Я напрягаюсь, чтобы услышать его в шуме самолета и только успеваю поймать три слова: гроза и сильный ветер. Моя рука немедленно движется к ремню безопасности как раз вовремя, чтобы пристегнуть его, когда самолет попадает в сильный порыв ветра. Весь корпус самолета трясется, в результате чего мой бокал шампанского, качается и проливается. Резкое падение высоты самолета приводит к знакомому, но странному ощущению в животе.