— Почему вы на коленях, миссис Стонхейвен?

   Мое сердце сжимается призвуке моей новой фамилии, слетевшей с его губ. Для меня все еще удивительно слышать, что он обращается ко мне, используя нашу фамилию, а не мою девичью. Мне нравится, как он произносит ее. Николас двигается дальше, скидывая пиджак и расстёгивая ремень. Это возбудило бы меня, если бы не грозное выражение его лица.

   Он подходит ко мне и помогает мне встать на ноги.

   — Ты навредишь себе, так наклоняясь и напрягаясь.

   — Ник, мне жаль. Мне не стоило за—

   — Раздевайся, — говорит он, прерывая меня.

   — Что?

   — Снимай. Одежду.

   Мои глаза расширяются, когда он срывает с себя рубашку и брюки, оставаясь с голым торсом в одних лишь боксерах. Я краснею при виде его члена, твердого и возбужденного, выпирающего под серым хлопком. Он обнимает меня и легонько толкает в сторону кровати. Звук моей ночной сорочки, просвистевшей над моей головой, застает меня врасплох. Волна жара накрывает меня, когда поток прохладного воздуха обдает интимные части моего тела.

   — Надеюсь, это послужит тебе напоминанием.

   Ощущение удовольствия прорывается сквозь меня, когда Николас врывается в меня. Вскоре меня настигает оргазм. Я чувствую, как его руки ухватились за мои бедра в горячем безумии. Вся неуверенность тает в воздухе, когда он толкается в меня все сильнее.

   — О, Боже.

   — Ты такая тугая, детка.

   Движения Николаса от рассерженных перерастают в медленное занятие любовью. Страсть между нами ни на минуту не уменьшается. Его руки ласкают мои груди, он крутит мой сосок пальцами, и я почти кончаю от одновременного движения его члена внутри меня. Я чувствую его зубы на моей шее, когда он прижимает меня к своей груди.

   — Обожаю трахать тебя. Мне нравится знать, что ты носишь моего ребенка.

   Его руки странствуют по моему растущему животику.

   — Я тоже тебя люблю.

   Его зубы покусывают мое ухо, когда он снова кладет меня на спину. Пальцы Николаса нащупывают мой клитор. Я ахаю, когда он слегка щелкает по нему, и я практически бьюсь в конвульсиях под ним. Он быстро отпускает меня и движется вверх к моей шее. Стон вырывается из меня, когда я чувствую, как он резко дергает мои волосы. Меня накрывает небывалый по силе оргазм. Мои крики заполняют нашу спальню, и гортанный стон Николаса следует за ними.

   Нежность в моей груди растет, когда эйфория постепенно исчезает. Я ловлю ртом воздух, когда Николас выскальзывает из меня и притягивает в свои объятья. Он приподнимает меня, его тело все еще блестит от пота. Его член остается твердым, и я не могу сказать, что расстроена. Если бы мое тело не было таким онемевшим, я бы подбила его на еще один раунд. Он отрывается от меня и садится на колени у моих ног.

   — Просто лежи и не двигайся.

   — Что ты задумал?

   Он смотрит на меня, искренне улыбаясь.

   — Стараюсь сделать так, чтобы ты чувствовала себя хорошо, — говорит он, взяв мою стопу в руки. — Ты была на ногах весь день, не так ли?

   — Что?

   — Они опухли.

   Я смеюсь.

   — Я просто отекаю.

   — Это не объясняет, почему вся кухня внизу такая чистая.

   Я краснею. Это правда. Не могу сидеть дома и ничего не делать. Это у меня в крови, и не важно, как сильно Николас хотел бы, чтобы я просто сидела и отдыхала, я не могу.