При упоминании имени его сестры взгляд Николаса становится отстраненным. Он смотрит мимо меня в сторону нашей спальни, и, как я предполагаю, размышляет о вечеринкев честь нашей помолвки. Насколько я знаю, Николас до сих пор не попытался поговорить со своим лучшим другом, но я не удивлена этому, учитывая, что он самый упрямый человек, которого я знаю.

   — Ник, ты разговаривал с ним?

   Его челюсть заметно напрягается. Он точно знает, о ком я говорю.

   — Нет. — слова вырываются из него со злобным рычанием.

   — Ты должен его простить.

   Я целую его в щеку и затем тяну за ухо, чтобы привлечь его внимание. Это срабатывает. Слишком хорошо. Он тихо стонет и обнимает меня.

   — У тебя должно быть суперспособности.

   — Почему? — весело спрашиваю я.

   — Один твой поцелуй ставит меня на колени, детка.

   Я смеюсь. Он пытается сменить тему. К сожалению, это работает.

   — Может мне нравится, когда ты на коленях, — возражаю я.

   Он улыбается и трется своим твердеющим членом об меня.

   — Черт, дорогая. Если ты продолжишь разговаривать в том же духе, я никогда не доберусь до работы.

   У меня руки чешутся дотронуться до его длинной светлой шевелюры. Я протягиваю руку, но он перехватывает ее и прижимается к ней своими губами.

   — Еще несколько недель, детка. А потом ты станешь моей, навсегда.

   Он произносит эти слова с такой любовью. Я могу только надеяться, что он скажет то же самое, когда узнает о ребенке.

   — Навсегда.

   Ухмылки на лице Николаса достаточно, чтобы растопить мое сердце и заставить меня ненадолго забыть сомнения, которые у меня есть. Он тянет за выбившийся локон. У меня перехватывает дыхание, когда он заправляет его и еще раз целует меня.

   — Мне нужно на работу, но я увижу тебя сегодня вечером.

   Николас опускает руки на мои бедра и сжимает их.

   — Может нам удастся выйти куда-нибудь и поужинать.

   — С удовольствием, — признаюсь я.

   С тех пор как мы вернулись в город, у нас не было особо времени, чтобы куда-то выйти и повеселиться. Почти все дни Николас проводил на работе, а я — готовясь к нашей приближающейся свадьбе. Хороший, расслабляющий ужин стал бы неплохим переходом для обсуждения наших новостей.

   — Скоро увидимся, любимая, — говорит он, махая мне.

   Я наблюдаю, как мой жених покидает нашу спальню и быстро исчезает. Только когда он уходит, я наконец-то чувствую небольшое облегчение. Я поворачиваюсь к мусорной корзине, наполненной тестами на беременность, и запихиваю их подальше. Ничего страшного, если я подожду еще несколько часов.

   От этого же я не стану менее беременной.

   — Я БЕРЕМЕННА.

   Я быстро произношу эти слова, не дав себе ни секунды подумать. Вилка выскальзывает из рук Эмили и падает на тарелку, и этот звук эхом проносится между нами. Она сидит, уставившись на меня с открытым ртом, ошеломленная, и ничего не произносит. Даже ее ясные глаза широко распахнуты в недоверии.

   Мои щеки вспыхивают румянцем, когда все звуки в ресторане внезапно стихают. Я поднимаю глаза как раз в тот момент, когда наш официант оборачивается и несется по прямой на кухню. Боже, я сказала это слишком громко. И я не виню его за то, что он совсем избегает наш столик. Я с силой втыкаю свою вилку в кусок курицы по-Флорентийски передо мной, в то время как взгляд Эмили прикован ко мне.