Убеждение, что традиция западного марксизма в основном исчерпала себя, как я уже сказал, оказалось правильным. Такое развитие событий было не очень трудно предвидеть. Частично должны были сыграть свою роль чисто биологические потери старшего поколения. Между 1968 г., годом водораздела, и временем написания моего эссе смерть настигла Делла Вольпе, Адорно, Гольдманна, Лукача и Хоркхаймера. К концу десятилетия также скончались Блох, Маркузе и Сартр. Однако процесс истощения творческих сил имел также и другие источники. Я говорил об Альтюссере и Коллетти — двух самых молодых теоретиках, — которые по-прежнему находились в те годы в расцвете сил. Тем не менее, несмотря на все ожидания, с тех пор ни один из них не выпустил сколь-нибудь значительного труда, скатившись к повторам или отрицанию. В общем к середине 70-х годов под первоначальным опытом западного марксизма можно было подвести черту.

Что последовало за ним? Неожиданное пристрастие, новая склонность к конкретике. Если мы проведем обзор главных тем, которые западный марксизм оставил в основном без внимания и на перечислении которых я настаивал в 1974 г., то мы увидим, что в большинстве случаев в последующие годы они породили сосредоточенную теоретическую деятельность, заслуживающую внимания. Законы развития капиталистического способа производства в целом, которые, если мы исключим полукейнсианскую работу «Монополистический капитал» Барана и Суизи, представляли собой непаханную целину для марксистских исследований со времен теоретической работы Гроссманна, написанной накануне «великой депрессии», теперь рассматривались в трех фундаментальных трудах. Во-первых, в пролагавшей новый путь работе «Поздний капитализм» Эрнеста Манделя, за которой последовали его исследования «Второй спад» и «Длинные волны в истории капитализма». Во-вторых, в великолепной книге Гарри Бравермана об изменении процесса труда в XX столетии «Труд и монополистический капитал». В-третьих, в изысканной и оригинальной работе французского экономиста Мишеля Аглиетта «Теория капиталистического регулирования». С такими работами марксистские исследования современного капитализма вновь достигли и в некоторых жизненно важных аспектах превзошли уровни работ классической эпохи Люксембург и Гильфердинга. Прикладные исторические исследования в то же время сопровождались возобновлением напряженной концептуальной и методологической полемики, связанной с именами Моришимы, Стидмана, Ремера, Липпи, Краузе и других. Что касается политической сферы, то конкретные структуры современного капиталистического государства были одной из крупных неисследованных в западном марксизме областей, который слишком мало занимался изучением характера политики Запада, в которой он существовал. Сегодня этот пробел в значительной степени также заполнен благодаря ряду крупных и обобщающих исследований. В их числе, безусловно, находятся пять книг Никоса Пулантзаса, в которых рассматривается весь диапазон парламентарных, фашистских и военных режимов капиталистического государства; более эмпирически обоснованная работа Ральфа Милибанда в Англии; полемика школы в Западной Германии и труды Клауса Оффе; а также вышедшая недавно основополагающая книга шведского социолога Герана Терборна «Что делает правящий класс, когда он правит?».

В то же время новые типы социальной стратификации позднего капитализма стали предметом исследований, которые сразу превзошли по своей силе и изобретательности все работы, порожденные историческим материализмом в прошлом, даже в свою классическую эпоху.