|
— Он повернул к ним свое покрытое капельками пота мальчишеское лицо. — Садитесь в машину. Быстрее! Кажется... кажется, одного из них мы нашли место, куда он их привез, Катя видела впервые, хотя... Позже она поняла, что это место находится всего в километре от того самого белого, похожего на корабль здания, которое так ей понравилось. Здания, где располагался центральный корпус знаменитого в столице и Подмосковье Центра отдыха и развлечений «Сосновый бор». Просто сейчас они подъехали к территории комплекса не по магистрали со стороны главного въезда, а с тыла, по проселочной дороге, рассекавшей надвое обширный хвойный лесной массив, начинавшийся сразу же за огороженной территорией парка.
Окрестности были живописными, но довольно безлюдными: опушка леса, поле клевера, холмы, а между ними петляла заболоченная речушка. Вместо шоссе здесь была бетонка — старая, разбитая дождями, нуждающаяся в ремонте. Над речкой горбатился старый мост, по которому могла проехать только одна машина. Но сейчас на въезде на мост и у обочины стояли три машины — дежурный «УАЗ» и двое «Жигулей» ППС. У одной была не выключена мигалка. Катя завороженно следила за ее беззвучными синими сполохами. На душе у нее отчего-то стало тревожно, неспокойно. Она медлила выходить. Лизунов, сыщики, эксперт давно уже вышли, а она... Во что через месяц превращается мертвая плоть, она знала, увы, не по учебникам судебной медицины. Ей доводилось видеть смерть в разных ее проявлениях, порой очень неприглядных, однако... — Значит, одному из них все же как-то удалось выбраться наружу? — услышала она взволнованный вопрос Лизунова. А кто-то снизу, из-под моста, с топкого берега речонки, громко ответил ему: — Спускайтесь сюда. Лучше взгляните на это сами. Голос был Кате знаком: хрипловатый, меланхоличный, с едва уловимым кавказским акцентом. Голос оперуполномоченного Керояна. Берега речки под мостом густо заросли ивняком и камышами. Среди камышей Катя увидела Керояна, других сотрудников милиции, Лизунова, эксперта, а еще она увидела... Мужчина, одетый в черные брюки и кожаную черную куртку, лежал ничком, уткнувшись лицом в болотный ил. Ноги его были наполовину в воде. — Выходит, ему все же удалось оттуда выбраться, — повторил Лизунов. — Это, наверное, Славин? Кероян нагнулся к трупу. Осторожно за волосы повернул к себе измазанное илом мертвое лицо. — Это не Славин, — сказал он. — Тот рыжеватый блондин, а этот... И потом, взгляните сами: разве этому дашь двадцать пять лет? На них смотрело лицо сорокалетнего мужчины. Мертвое, искаженное гримасой удивления и боли.
«ПЧЕЛА» — ЗНАКОМСТВА НАЧИНАЮТСЯ
Тихо было и в следственном отделе, однако отнюдь не безлюдно. Следователей никогда не привлекали к подобным операциям. У них и своих дел невпроворот Катя заглянула в семнадцатый кабинет, горя желанием поделиться с Красновой сенсационными новостями. Но Краснова была занята: проводила очную ставку. В тесном кабинетике — мышеловке не повернуться было от обилия участников следственного действия: несовершеннолетних обвиняемых, их адвокатов и родителей. Катя прикрыла дверь — что ж, подождем, когда Варвара-краса освободится. Села на клеенчатое кресло. Она терпеть не могла идиотские кресла с откидными, громоподобно хлопающими, как в старых кинотеатрах, сиденьями. Они были жесткими, холодными и адски неудобными. — Девушка, а тут что у них, обеденный перерыв9 С каких до каких, не знаете? Катя подняла глаза. Молодой человек. Очень симпатичный. Очень даже. Лет двадцати семи. Высокий, спортивный, широкоплечий блондин. Загорелый, гладковыбритый. В белой куртке «на шнурках» с капюшоном и таких же белых «на шнурках» хлопковых брюках. |
