|
Валландер с удовольствием отметил, что у нее сразу завязались хорошие отношения с Линдой. Тогда, в начале нового, 1995 года, в последние дни перед ее отъездом, они всерьез говорили о будущем. Может быть, она переедет в Швецию навсегда уже к лету. Они ездили смотреть дом, небольшую усадьбу под Свенсторпом. Но уже в марте, вечером, когда Валландер лежал в постели, она позвонила из Риги и сказала, что у нее появились сомнения. Она не хочет выходить замуж, не хочет переезжать в Швецию. Во всяком случае, пока. Вне себя от беспокойства он сорвался и поехал в Ригу – думал, что удастся ее уговорить. Кончилось все долгой и безобразной ссорой, первой за все время их знакомства, после чего они больше месяца не разговаривали. Потом он все же заставил себя позвонить, и они договорились, что летом он приедет в Ригу. Они провели две недели на побережье, в полуразвалившемся домике – даче какого‑то коллеги Байбы по университету. Они долго гуляли по песчаному пляжу, и Валландер все выжидал, что она сама начнет разговор о будущем. Но она по‑прежнему была не уверена – не сейчас, пока еще рано… Почему не довольствоваться тем, что у них есть? Так и не добившись никакой ясности, он вернулся домой в подавленном настроении. Всю осень они не встречались – много раз говорили по телефону, строили планы, но ничего не получалось. У него начали появляться подозрения – нет ли у нее другого в Риге? Несколько раз, изнемогая от ревности, он звонил ей среди ночи, и пару раз у него возникало чувство, что в квартире кто‑то есть, хотя она и заверяла его, что это не так.
Она приехала в Истад к Рождеству. В этот раз Линда только встретила с ними Рождество и уехала с друзьями в Шотландию. И тогда Байба сказала, что не хочет переезжать в Швецию. Она долго раздумывала, но теперь приняла решение. Она не хочет терять работу в университете. Что она будет делать в Швеции? В Истаде? Работать переводчицей? И все? Валландер пытался ее уговорить, но вскоре сдался. Оба они чувствовали, что отношения их близятся к концу; спустя четыре года оба оказались в тупике. Валландер отвез ее в Стуруп, подождал, пока она пройдет паспортный контроль, а потом долго сидел на заснеженной скамейке у домика спасателей. Он никогда не чувствовал себя таким одиноким, как в тот вечер. Но странно, ему от этого полегчало. Во всяком случае, неизвестности больше не будет. Мощный катер отчалил и исчез в море. Валландер поднялся. Ему снова нужно было в туалет. Какое‑то время они еще звонили друг другу, но потом и это прекратилось. Последний раз он слышал ее голос полгода назад. Как‑то они с Линдой поехали в Висбю, и она спросила его, в самом ли деле он порвал с Байбой. – Да, – ответил он, – все кончено. Она ждала продолжения. – Это было необходима Ни она, ни я уже не хотели дальше тянуть эту волынку. Все к тому шло. Он зашел в кафе, кивнул официантке и пошел в туалет. Потом он вернулся на Мариагатан, взял машину и повернул к выезду на Мальмё, где был супермаркет. Обычно перед тем, как зайти в магазин, он, сидя в машине, составлял список покупок. Так он поступил и на этот раз, но, уже катя коляску вдоль полок, обнаружил, что забыл шпаргалку в машине. Возвращаться не стал. Было уже четыре часа, когда он вернулся домой и разложил покупки – это в холодильник, это в буфет… Потом прилег на диван с газетой и тут же задремал. Через час он резко проснулся, как будто кто‑то его толкнул. Ему снилось, что они с отцом в Риме. С ними почему‑то и Рюдберг, а еще – какие‑то странные карлики, которые все время щиплют их за ноги. Он с тяжелой головой сел на диване. Мне снятся мертвые, подумал он. К чему это? Отец умер, но снится мне чуть не каждую ночь. И Рюдберг тоже скоро пять лет как умер. Коллега и друг, человек, научивший меня ремеслу полицейского. Он вышел на балкон. Было по‑прежнему тепло и тихо, но на горизонте клубились темные облака. |
