‑ Кажэтся, кто‑то будэт очэнь разочарован, ‑ хитрая улыбка пожилого усатого человека с неизменной трубкой в руках не обманула людей в его кабинете. Сквозь эту добродушную улыбку явно проглядывал оскал почуявшего добычу волка…

23 февраля 1946 года.

Москва, Красная площадь.

Парад в день Советских войск и Военно‑Морского Флота на главной площади страны подходил к концу, когда перед восторженными зрителями появился монстр. На вид не менее восторженные корреспонденты иностранных газет ‑ особенно англо‑американских ‑ принялись щелкать фотоаппаратами со скоростью авиационного пулемета.

‑ По Красной площади проходит основной тяжелый танк Советской Армии ‑ седьмая модель танка «Иосиф Сталин», ‑ голос комментатора, казалось, лишь подстегнул журналистов и «журналистов», многочисленные вспышки чьих фотоаппаратов сливались в одну.

Десять чудовищ, по шестьдесят три тонны стали каждое, всем своим видом внушали страх. И были, собственно, для этого и продемонстрированы ‑ одна из последних попыток образумить воинствующих империалистов Запада.

При этом, как ни странно, ни одного Р‑45 на параде не было. И в газетах про это произведение советского танкопрома тоже не писали ‑ в отличие от того же «ИС‑7».

‑ Джон, ‑ наклонившийся к уху своего соседа человек выглядел как настоящий джентльмен. Не хватало разве что котелка. ‑ Джон, нам нужно достать как можно больше информации об этом танке.

‑ Сомневаюсь, что это будет возможно.

‑ Попробуем купить полсотни таких, для борьбы с японцами, ‑ джентльмен не сдавался.

‑ Не пройдет. Сталин за свои «Т‑34» дерет нереальные деньги, и то согласился нам их продавать с большим скрипом. Это, ‑ собеседник джентльмена, высокий блондин с американским акцентом, показав на ползущих по площади красавцев рукой, ‑ не продаст. Или снимет с нас последние штаны. И даже на этих условиях ‑ не продаст.

В это время высоко в небе правильным строем прошло несколько десятков Ла‑9.

Посмотревший на них блондин ухмыльнулся.

‑ Лучше вот о чем подумай. Эти самолеты ‑ лучшее, что есть у большевиков. Последние модификации нашего «Мустанга» и вашего «Си Фьюри» ‑ лучше. И у нас их на порядок больше. Как и опытных пилотов. А превосходство в воздухе равно превосходству на земле. Так что умолять красного медведя продать нам полсотни железок за чудовищные деньги мы не будем. Достать документацию ‑ это всегда пожалуйста. Разведка у нас, в конце концов, должна отрабатывать свое содержание.

И отвернувшись от британского коллеги, американец продолжил смотреть на проходящие войска.

8 марта 1946 года.

СССР, г. Будущее, Центр Специальных разработок.

Глубоко вздохнув, Владимир отодвинул бумаги и встал из‑за стола. Потянулся, разгоняя кровь, и подошел к окну. На улице шел снег, укрывая белым покрывалом только‑только очищенный двор.

«Хорошо, что все‑таки заставил себя встать пораньше и поменял прохудившееся колесо», ‑ мелькнула в голове подполковника мысль.

«А то сейчас троллейбуса дожидаться…малоприятно. Теперь надо бы не забыть еще в ателье заехать», ‑ на лице новоявленного мужа появилась улыбка, стоило ему представить выражение лица любимой женщины, когда она получит подарок.

Мельком взглянув на часы, Антонов направился к двери, решив, что в праздник можно уйти и пораньше. Тем более что он вообще не обязан был сегодня работать. И не только не обязан ‑ честно говоря, для похода на работу пришлось провести самому с собой воспитательную беседу. Все‑таки создание Корпуса Специального Назначения ‑ это не работа на один день. Да, можно обучить человека некоторым важным вещам за неделю и еще большему ‑ за месяц. А уж за три года…

Но ведь надо же еще и разработать специальное снаряжение, создать организационную структуру и специальные правила ‑ да полно всего.