‑ Да? ‑ услышав вопрос, боец добавил:

‑ Вас к себе товарищ майор зовет. Совещание будет…

‑ Когда?

‑ Дык вот сейчас уже… Товарищ майор сказал: как только, так сразу…

‑ Хорошо. Сейчас умоюсь и приду. Две минуты.

Торопливо умывающийся танкист вдруг подумал, что сегодня последний день их боев. Укрепившиеся на клочке земли американцы держались на нем только потому, что их постоянно прикрывали линкоры и другие корабли.

Но даже подобная поддержка не могла спасти остатки войск Альянса ‑ превосходство Советской армии накапливалось все больше и, наконец, должно был выплеснуться гневом и яростью стальной лавины.

‑ Товарищи командиры, ‑ комбат почесал старый шрам на шее ‑ след немецкого осколка, оставшийся с предыдущей войны. ‑ Сегодня здесь все будет кончено. Против американцев сосредоточено двести реактивных установок залпового огня «Град» и пятьсот восемьдесят БМ‑8‑24. Кроме того, имеется также несколько сотен стволов артиллерии. Наша задача ‑ после артподготовки всей этой мощью прикрыть подход мотострелков к американским укреплениям и помочь их зачистить.

‑ А как же корабли Альянса? ‑ сам собой вырвался вопрос из Голенко.

‑ Им будет не до того ‑ их атакует береговая авиация. К моменту, когда налет прекратится, мы уже должны будем смешаться с порядками Альянса, и огонь по нам они вести не смогут. На этом, собственно, все и закончится.

‑ Звучит неплохо, ‑ прокомментировал командующий второй ротой капитан.

‑ А выглядеть будет еще лучше. Главное ‑ подойти к их позициям, а там наши парни уже справятся. Всем все ясно?

‑ Наш участок где?

‑ Размеченные карты получите после совещания. Надеюсь, не заблудитесь, гвардейцы, ‑ комбат улыбнулся. С нами правда ‑ а за кем правда, тот и сильнее. Свободны.

Последний этап очищения Евразии начался.

9 октября 1946 года

Париж, Елисейский дворец.

Пожилой человек, стоящий у окна в аскетичном кабинете, обставленном, тем не менее, со вкусом, даже не повернулся к вошедшему в кабинет, продолжая смотреть на залитый Солнцем Париж.

‑ Маршал? ‑ только вопрос заставил правителя Франции повернуть, наконец, голову.

‑ Да.

‑ Боюсь, нам надо принять решение. Обе стороны требуют ответа.

‑ Ну, и лимонников, и янки можно смело послать подальше. Ввязываться в войну против СССР и половины мира я не буду.

‑ Значит?

‑ Пьер, мальчик, я не хочу, чтобы Франция участвовала в очередном раунде этой бойни. Хотя, видимо, придется.

Петен отошел от окна и, сев в кресло, обхватил голову руками.

‑ Ладно. Вызови сюда посла Союза.

‑ Советского?

‑ Евразийского. Этого, как его, Штауфенберга.

‑ Значит, мы согласны?

‑ Предоставим им базы и проход по территории в обмен на часть африканских колоний и гарантии независимости.

‑ И вы им верите? ‑ секретарь и личный помощник престарелого маршала, правящего Францией уже не первый год, недоверчиво посмотрел на своего начальника.

‑ А у меня есть выбор? ‑ горько улыбнулся Петен. Иначе нас сожрут вообще просто так. Один раз, благодаря Сталину, мы спаслись. Боюсь, второго раза не будет.

‑ А вы не боитесь, что в ответ по нам ударит Альянс?

‑ Там тоже не идиоты сидят. Если они нанесут по нам удар ‑ значит, у меня не будет другого выхода, кроме как вступить в войну на стороне Сталина. Им нужен еще один противник? Сомневаюсь, ‑ маршал пожал плечами. ‑ Ладно, время уходит, ступай.

Дождавшись, пока за Пьером закроется дверь, Петен снова подошел к окну. Сердце болело все сильнее.

14 октября 1946 года

Голландская Социалистическая Республика, г. Арнем.

‑ Одри! Одри, дорогая, тебе письмо от Лео! ‑ прислушавшись, госпожа Ван Хеемстра услышала легкие шаги своей дочери.