Дэвид Вебер. На службе Мечу
— Гранд-адмирал, прибыла мисс Оуэнс. Гранд-адмирал Уэсли Мэтьюс при этом объявлении поднял взгляд и затем поднялся из-за своего стола навстречу стройной, хорошо сложенной черноволосой гардемарину, облачённой в небесно-голубой мундир и тёмно-синие брюки Грейсонского Космофлота, которую старшина впустил в его кабинет. По грейсонским меркам она была высока — более ста шестидесяти семи сантиметров — и держалась с врождённым изяществом. Также она, как заметил гранд-адмирал, превосходно контролировала выражение лица. Если бы он не присматривался тщательно, то никогда бы не заметил в её серо-голубых глазах вспышку раздражения тем, как её представил главстаршина Льюистон. Была ещё вспышка эмоций, когда он поднялся, и он задался вопросом, не была ли она раздражена и этим тоже. Если да, он допускал, что она могла быть права. В самом деле, для главнокомандующего ГКФ не было обычным вставать для приветствия всего-навсего гардемарина, явившегося к нему с докладом . И опять-таки, до сегодняшнего дня он никогда не приветствовал в своём кабинете грейсонских женщин гардемаринов. — Гардемарин Абигайль Хернс по вашему приказанию прибыла, сэр! — чётко доложила она, вытягиваясь по стойке “смирно” и зажав фуражку под левой рукой. — Вольно, мисс… э-э, миз Хернс, — ответил он и подавил желание поморщиться от того, что начал делать ту же самую ошибку, что и старшина. Когда они выполнила приказ гранд-адмирала в её глазах под раздражением наверное имелся очень слабый оттенок веселья. Сказать наверняка было невозможно, однако Мэтьюс не был бы этим удивлён. Абигайль Хернс выглядела нелепо юной для грейсонского глаза, поскольку принадлежала к первому поколению грейсонцев, получившему пролонг. В этом смысле в свои двадцать два стандартных года с хвостиком она для человека возраста гранд-адмирала действительно была грудным младенцем. Но несмотря на свою молодость, она производила впечатление зрелости и надёжности, которые он больше привык наблюдать у людей вдвое старше неё. Что, учитывая кем она была, на его взгляд имело смысл. Мэтьюс указал на один из стоящих перед столом стульев. — Присаживайтесь, — произнёс он и она повиновалась с экономным изяществом, разместив фуражку точно на коленях и сев плотно сжав ноги и с настолько прямой спиной, что та вообще не касалась спинки стула. Мэтьюс вернулся в своё кресло и окинул Хернс через стол задумчивым взглядом. Разумом он был рад видеть её в форме Флота; душой он испытывал сомнения насчёт всего дела. — Я сожалею, что должен был прервать ваш отпуск, — произнёс он затем. — Я знаю, что в последние три года вы мало виделись со своими родителями и знаю, что прежде чем вас отозвали вы пробыли дома всего лишь несколько дней. Однако имеется несколько вопросов, который, как я чувствую, нам следует обсудить перед тем, как вы вступите на борт корабля, на котором отправитесь в свой гардемаринский рейс. Хернс ничего не ответила, а только с настороженным почтением смотрела на гранд-адмирала, и тот немного откинулся в кресле. — Я понимаю, что вы, как самая первая грейсонская женщина-гардемарин, находитесь в несколько затруднительном положении, — сказал он ей. — Я уверен, что вы понимали это, когда становились гардемарином, точно также, как и понимали, что будете находиться под самым пристальным вниманием всё то время, которое проведёте на Острове Саганами. Я рад сказать, что ваши результаты не оставляют желать лучшего. Четырнадцатая в своём классе в общем зачете и шестая по курсу тактики. — Он с одобрением кивнул. — Я ожидал, что вы преуспеете, миз Хернс. Я удовлетворён тем, что вы превзошли мои ожидания. — Благодарю вас, сэр, — мягким контральто произнесла Абигайль, когда он сделал паузу. |
