Никольский впервые услышал от неэмоционального Шауфенбаха столь резкие и грубые выражения. Похоже, российская действительность доконала даже инопланетянина.

— От имени Временного правительства наш политический гений подписывает договор с Украинской радой о малороссийской автономии. Понимаете, что это значит? Если столицу с трудом контролируют, о какой власти можно говорить по отношению к «автономии». Финский сейм объявил о «неотъемлемых правах» финского народа и запретил Временному правительству вмешательство во внутренние дела. Правительство приняло плевок лицом, утерлось и не вякнуло. Территория начала дробиться.

В начале разговора Никольский то стоял напротив стола, то расхаживал по кабинету, пытаясь хоть в движении разогнать черноту, скопившуюся в душе. Теперь он сел на стул и попробовал найти аргументы против большевиков.

— Но Ульянов называл аннексией попытки удержать Украину и Финляндию.

— Неужели вы не поняли главного отличия? Умеренные создают видимость соблюдения обещаний. Ленинцам — плевать. Ульянов может заявить о независимости Украины и Бессарабии. Да пусть Рязани и Москвы, лишь бы добиться власти. Потом отдаст приказ ввести туда 1-й пулеметный Петроградский полк и утопить в крови сепаратистов. Вы хотя бы одного такого уникума можете назвать среди умеренных?

— Что же дальше?

— Сделаем небольшую паузу. Керенский с компанией настолько последовательно намыливает себе веревку, что мешать ему нельзя. Достаточно толчка, и нынешнее хрупкое равновесие разлетится, большевики воспользуются моментом. Не получится — будут пробовать снова и снова. Не в августе, но до конца года у них точно что-нибудь обязательно выгорит.

— До конца года состоятся выборы и состоится Учредительное собрание. У России наконец появится шанс на легитимную власть, — Никольский уцепился за последнюю соломинку.

— Если большевики не одержат перевес на выборах, они не признают собрание и будут точно так же бороться, как с Временным правительством. Возможно — просто разгонят. Подводим итог, Владимир Павлович. Я надеюсь, к Ульянову вернется способность четко формулировать лозунги без заумных теоретизирований. Всеобщий мир, землю раздать крестьянам, фабрики — рабочим. Голытьба под эти призывы пойдет даже за чертом с рогами. Ленинцы победят, мы умоем руки.

Говорят, крокодилу нужно плотно поесть раз в год, в остальное время он обходится перекусами. Никольский не знал, насколько верна байка о крокодилах, но марсианин напоминал ему именно такую хладнокровную рептилию, которая загнала в угол жертву и равнодушно ждет, когда та попадет в зубастую пасть. Не важно сколько ждать — месяц или полгода, хищник не торопится, дичь обречена. В качестве жертвы — Россия.

— У меня отпуск? — спросил Никольский, у которого кончились доводы.

— Попрошу выполнить два поручения. Во-первых, вместе с Ягодой пристально следите за Троцким. Он зачем-то отпустил Чернова, спасая его от анархистов, ведет себя открыто, нагло, не скрываясь. Претендует на первые роли в ЦК, хотя только в мае вернулся в Россию и лишь в июне вступил в партию.

— Нормально. Большевистские лидеры наглые и честолюбивые.

— Да. Но здесь беспрецедентный случай даже по левацким меркам. Вдобавок у меня есть подозрения, что он — агент моих конкурентов.

— Странно. Троцкий объективно усиливает большевиков, то есть играет вам на руку.

— Временно — да.