Он был похож на дремлющую охотничью собаку, гоняющуюся во сне за зайцем, или на зрителя, смотрящего
легкоатлетические соревнования и невольно поднимающего ногу, чтобы помочь прыгуну преодолеть планку. Погрузившись в себя, Бонд мысленно из самых
невероятных положений то и дело выхватывал свой пистолет.
Время шло, а Джеймс Бонд все еще сидел на кровати.
Иногда он закуривал. Докурив сигарету до половины, рассеянно гасил ее в пепельнице, стоящей на столике у кровати. Невозможно было
догадаться, о чем думал Бонд, насколько был сосредоточен. Хотя кое о чем можно было судить по тому, как учащенно бился пульс на левом виске, как
сильно были сжаты губы. Однако серо-голубые глаза, которые ничего не видели, были спокойными, взгляд задумчивый, почти сонный. Невозможно было
догадаться, что Джеймс Бонд размышлял о возможности собственной смерти, которая, кто знает, может наступить сегодня, чуть позже; он даже ощущал,
как пули разрывают своими мягкими наконечниками его тело; он видел, как его тело лежит, дергаясь в конвульсиях, на земле; слышал, как изо рта
его рвется крик. Обо всем этом он, безусловно, размышлял, но не только же об этом: дергающаяся правая рука красноречиво свидетельствовала -
действия противника не должны быть оставлены без ответа, более того, они должны быть предвосхищены; вот так кружился в голове тайного агента
хоровод сумбурных мыслей.
Бонд глубоко вздохнул. Глаза его ожили. Он взглянул на часы. - 50. Поднялся, провел обеими руками по своему осунувшемуся лицу, как бы
смывая с него что-то, вышел из комнаты и пошел по коридору к залу заседаний.
12. С БОКАЛОМ И В ПОТЕМКАХ
Обстановка была все той же. Литература по туризму, которую Бонд читал, лежала на буфетной стойке, там, где он оставил ее раньше. Он прошел
прямо в зал заседаний. Зал только слегка прибрали. Наверное, Скараманга сказал, чтобы никто из обслуживающего персонала сюда не входил. Стулья
были расставлены в надлежащем порядке, но пепельницы не вытряхивали. На ковре не было никаких пятен, но, кажется, его и не замывали. Возможно,
был сделан один-единственный выстрел прямо в сердце. Пули с мягкими наконечниками, которыми стрелял Скараманга, буквально разрывали
внутренности, но осколки пули оставались в теле, и кровотечения не было. Бонд прошел вокруг стола, нарочно расставляя стулья более аккуратно. Он
определил стул, на котором, должно быть, сидел Руби Роткопф - прямо напротив Скараманги, - у этого стула была сломана ножка. Выполняя свою
работу, он тщательно проверил окна и заглянул за шторы.
В комнату вошел Скараманга в сопровождении господина Хендрикса.
- Окей, господин Хэзард, - резко произнес он. - Заприте обе двери, как вчера. Никто не должен входить. Понятно?
- Да.
Когда Бонд проходил мимо господина Хендрикса, он весело сказал:
- Доброе утро, господин Хендрикс. Как вам вчерашнее шоу Господин Хендрикс в обычный для него манере слегка поклонился. И ничего не ответил.
Его глаза были холодны, как мрамор.
Бонд вышел и запер дверь, потом занял свое место, прихватив рекламные проспекты и бокал для шампанского. Первым заговорил Хендрикс, говорил
быстро, ему не терпелось высказаться, некоторые слова он просто глотал.
- Господин С-, у меня плохие вести. Сегодня утром выходил на связь с моим Центром в Гаване. Они получили сведения непосредственно из
Москвы. Этот человек, - должно быть, он сделал жест в сторону двери, - этот человек-тот самый английский тайный агент, человек по имени Бонд. |