|
Дмитрий слышал обозленные крики, вопли боли. Руки сержанта между тем торопливо ломали суставы, перебивали кости, разрывали связки, пробивали головы, а когда сдвигался хоть на дюйм, то слышался хруст коленных чашек. Когда из рокеров остались всего трое, один с руганью выхватил монтировку, замахнулся. Тарас качнулся в сторону, руки мелькнули, и дыхание остановилось в груди Дмитрия: рокер вздрогнул, а монтировка уже торчала из его груди, погрузившись на две трети. Вожак отступил на шаг, побледнел, Тарас поспешно шагнул следом, Дмитрий услышал сухой хруст, что повторился трижды. Вожак медленно валился на асфальт, уже с перебитыми как соломинки толстыми костями, уже калека, над виском провалилась кость, белокурые волосы стали алыми... Джип по крутой дуге оказался рядом с Тарасом. Валентин заорал: — Заснул? Дмитрий вздрогнул, орали ему, прыгнул через борт, Тарас уже рядом с Валентином, машина рванулась в тот же миг, его едва не перебросило через задний борт. Валентин стремительно вырулил дворами на широкую улицу, быстренько перестроился в левый ряд и погнал на скорости, часто поглядывая в зеркало. — Да никто не гонится, — сказал Тарас успокаивающе. — Они ж крутые... Дышал он тяжело, с хрипами. Грудь вздымалась часто, Дмитрию почудился треск, словно сломанные ребра задевали одно другое. Волосы над ухом слиплись от крови, над бровью пламенела ссадина. Еще одна ссадина украсила подбородок. Рубашка разлезлась по швам, Валентин быстро зыркнул в зеркальце заднего хода. Дорога выскальзывала из-под колес, виляла, сзади мелькнул жигуленок грязно-серого оттенка, погони нет, да и кому гнаться, только девчонки в состоянии завести мотоцикл... Странно, что Тарас ни одной из ней не врезал, а ведь ненавидит шалав. Дмитрий вцепился в борт, джип прыгал как горный козел, Валентин в одном месте дернул руль, джип резко свернул, проехал на двух колесах, мелькнул желтый полуобвалившийся кювет, дальше под колеса бросалась серая земля, трава шелестела, но теперь все дальше удалялись от дороги. За несколько сот метров до магистрального шоссе Валентин остановил машину, Тарас выпрыгнул и во мгновения ока сменил табличку с номером. Старую тут же с такой силой воткнул в землю, что скрылась полностью. Дмитрий видел как он топнул каблуком, вгоняя поглубже, Валентин нетерпеливо покрикивал, в руке Тараса блеснул пузырек, Дмитрий видел короткую струю аэрозоли, что вырвалась словно из широкой ладони. — Я думал, — сказал он, — у вас таблички термитные... Поднес спичку, тут же сгорит дотла. Бесследно. Тарас рыкнул: — Не умничай. Умнее тебя а тюрьме сидят! — А что? — не понял Дмитрий. — Бесследно, — передразнил Тарас раздраженно. — Так и дадут казенное добро переводить! На операцию отпускают со скрипом... Машина снова дернулась, на этот раз выкатили и понеслись хоть и с превышением скорости, но кто ее не превышает, а на дальше на повороте им даже помигали фарами, предупреждая о близком посте ГАИ. Запах от Тараса мигом выветрился, но там в лесу, где осталась табличка, ни одна собака не возьмет след и не отыщет ее. Осталось только сменить рубашку Тарасу, но, похоже, Валентин это уже предусмотрел... Тарас расположился на заднем сидении, руки раскинул на спинку сидения. Мокрые волосы быстро подсыхали, ссадины скрылись под эластичным кремом, а рубашку в придорожном магазинчике с гордым названием «Супермаркет» подобрали под расцветке точно такую же. |
