— Что же мы предпримем, Чарли?

— Гм! Лодки нам не принадлежат…

— Но если они призваны служить дурным намерениям?

— У нас есть тому доказательства?

— Нет, но у меня есть непреодолимое желание сделать эти лодки дырявыми, так как я уверен, что эти тринадцать негодяев имеют в мыслях лишь низменное.

— Что бы вы сказали, если бы по возвращении обнаружили лодки, вам принадлежащие, поврежденными?

— В любом случае, я не стал бы злиться, а поймал бы человека, это совершившего, и попросту пустил ему пулю в лоб.

— Выглядит весьма по-вашему.

— Well! Оставим лодки как они есть! Это дело и так заняло у нас время, и уже стемнело. По-моему, следует возвращаться, дабы не утруждать губернатора ожиданием!

Мы повернули обратно.

Сразу по возвращении разошлись по своим комнатам с тем, чтобы получше осмыслить увиденное. Внезапно я услышал, как англичанин, комната которого располагалась рядом с моею, зовет:

— Калади! — Тот появился сейчас же. — Где Молама?

— Я не знаю, я не видел ее с тех пор, как мы вернулись.

— А где мой зонт?

— Что?

— Зонт-трость! Он пропал, я его не вижу, а ведь поручил его заботам Моламы!

— Я найду Моламу и принесу ваш зонт, сиди!

Несколько минут спустя я вошел к Раффли:

— Пойдемте!

— Нет. Пропал мой зонт. Желаю знать, где он находится.

— Но губернатор просил нас прийти как можно скорее, так как он не может долее сдерживать загонщиков.

— Мне все равно! Я хочу получить мой зонт. Что стоят все загонщики и слоны против моего патентованного зонта! Калади, Калади, мошенник, где только шляется этот человек?

Крик был услышан, сингалец пришел бледный, с испуганным лицом:

— Сиди, ты зовешь опять?

— Куда ты ее дел?

— Моламу?

— Моламу? Зачем мне Молама? Кто такая Молама и что я должен сделать с этой ветреной Моламой? Я говорю о моей chair-and-umbrella-pipe!

— Она у Моламы.

— Ах так? И где же?

— Этого я не знаю, сиди!

— Ты этого не знаешь? Парень, если мой зонт пропал, ты увидишь, что с тобой будет! Где девчонка?

— Этого я не знаю, но я это узнаю. Я спрашивал и слышал, что пришла толпа молодых девушек и стала звать Моламу с собой в лес. Она пошла и взяла зонт с собою, потому что обещала вам хранить его.

Разговор был прерван появлением второго посыльного от губернатора, который просил без промедления прийти на трибуну. Раффли обещал, а затем вновь обернулся к Калади:

— Не из уважения к моему распоряжению взяла она его с собой, а из тщеславия. Очень уж ей хотелось показаться с ним. А теперь ступай и найди мне мой зонт, иначе случится нечто, что тебе и этой Моламе крайне не понравится!

Сингалец выскочил из комнаты. Мы поднялись на трибуну в тот самый момент, когда загон вступал в конечную стадию.

Сцена была интереснейшей. Трепетные огни выступали из темноты, освещая собравшиеся вкруг них группы, а дым окутывал листву деревьев. Все сохраняли молчание, лишь изредка нарушаемое зуммером мошкары.

Но вот тишину прорезал одинокий удар по барабану — это являлось сигналом к возобновлению охоты. Охотники с криками и воплями образовали круг. Сухие ветви и листья были зажжены от костра дозорных, они взметнулись к небу факелами, и с трех сторон образовалась огненная линия.

Вожак стада помедлил какое-то мгновение, а затем бросился в открытые ворота загона, увлекая за собой остальных слонов.

Внезапно вкруг загона все вспыхнуло тысячами огней, единым пожаром, и к нему вышли охотники.