— На восток? Не думаю. Он должен идти на северо-восток, в каковом направлении, вне всякого сомнения, находится его гнездо.

— Вы забываете о муссоне, сэр, который будет дуть ему прямо в лицо. Он пойдет на восток, а потом сделает левый поворот на север.

— Very well, Чарли, я вижу, что в морских вопросах вы не абсолютнейший профан.

— Вы думаете? В таком случае мой совет — не уходить далеко на запад, сократить отрыв, поскольку мы идем прямо к Галле, который он обойдет стороной; далее надо пройти прямо на мыс Сандер-Хед, затем на Тангаллу и Хамбантоту и ждать у восьмидесятого градуса.

— Вы — светлая голова, Чарли! Я начинаю подумывать о том, что в вас таятся очень хорошие задатки морского офицера. Вы абсолютно правы, и я не премину последовать вашему совету. Идемте!

Мы прошли на ют, где Том стоял в рубке за штурвалом.

— Курс ост-зюйд-ост, Том!

— Well, сэр; но это же означает, что мы идем прямиком на Галле!

— Не прямиком, а лишь рядом. Как обстоят дела с «Долговязой Харриет», Том?

— Как они должны обстоять, сэр? — в свою очередь, спросил тот. — Полностью вычищена, впрочем, можете проверить сами, — указал он на сверкающий ствол корабельной пушки, укрепленной на кормовой палубе. — Но что значат блеск и чистота, когда нет настоящей работы? Если в ближайшее же время не представится возможность дать ядру потанцевать, я не поставлю и пенни за последующие выстрелы из Харриет; она могла заржаветь!

— Твоему горю можно помочь, мой мальчик! Заряди-ка ее, но холостым!

— Вы серьезно, сэр?

— Абсолютно! — кивнул Раффли.

Штурман закрепил руль и поспешил к своей пушке.

Стоило видеть, с какой радостью он загонял снаряд и какая счастливая улыбка озарила его лицо.

— Ожидается бой? — меж тем спросил он.

— Возможно!

— Блестяще, сэр! Я думаю, не может и речи быть о каких-то выстрелах, когда начнет говорить моя Харриет.

— Но как же быть в таком случае с управлением? Управление и канонирство — вещи несовместимые.

— О, здесь есть выход. Билл еще не свихнулся окончательно и прекрасно может управлять кораблем по команде. Можете его проверить.

— А в бою, когда скорости и точность решают многое?

— И тогда тоже.

— Пусть будет так!

Незаметно подкрался вечер с яркими южными звездами. Путешествие наше протекало спокойно, и, когда на следующее утро мы поднялись на палубу, то увидели Тангаллу. Сбоку, с подветренной стороны, дымил французский пароход. Мы сбавили обороты, но и он, заметив нас, замедлил ход. Его капитан, стоя на шканцах и пользуясь безветрием, спросил, не прибегая к помощи рупора, но приложив ко рту ладони:

— Эй! Что это за пароход?

— Паровая яхта «Ласточка» из Лондона.

— Кто капитан?

— Частное судно. Лорда Джона Раффли, если вам угодно!

— О, спасибо!

— А ваш корабль?

— Пароход «Бутане» из Бреста, капитан Жардэн, идем через Баттикалоа и Тринкомали в Калькутту. А вы?

— Каботажное плавание. Вам, случайно, не встречалось китайское судно?

— А как же! Джонка «Хай-ян це» капитана Ли Дзона следовала на острова Баньяк.

— Вы его проверяли?

— Нет, у меня на то нет полномочий. Adieu и счастливого плавания!

Француз вновь дал полный ход и, дымя, удалился. Мы же не прибавляли скорости, так как знали, что китаец рядом; решено было держаться того же курса, идя на уменьшенной скорости; вскоре мы достигли Хамбантоту и принялись курсировать вдоль берега.